"Анна Матвеева. Депрессия (Триптих) " - читать интересную книгу автора

Только эти детские радости спасали его от тяжелых, будто оковы, лап
депрессии, наваливавшейся на него всем телом едва ли не каждый месяц. Многие
друзья-коллеги Шалиманова тоже мучились депрессией и лечили ее всяк
по-своему: кто спиртуозными напитками, кто кокаинчиком, а Коля Малявин даже
ходил к психоналитику - два раза в неделю.
Шалиманов тоже хотел однажды сходить к психоаналитику, но, честно
говоря, не решился - потому что ему жаловаться было совершенно не на что и
психоаналитик решил бы, что Шалиманов симулирует.
В среду, когда депрессия решила нанести очередной удар, Шалиманов, как
обычно, вышел из дома ровно в десять часов. Поздоровался с консьержкой,
которая вязала бесформенное полотно ядовито-розового цвета, и вышел на
улицу. Небо было серым и муторным, как депрессия
Шалиманова. Он выругался сквозь зубы и тогда-то вот бросил в урну ключи
от машины.
Машина стояла напротив подъезда, на оплачиваемой стоянке (и тут повезло
Шалиманову - например, Коле Малявину приходилось ходить на стоянку аж за три
квартала от дома), и укоризненно глядела на хозяина грустными
глазами-фарами. У нее были очень круглые, грустные и добрые глаза. Даже ей,
машине, было понятно, что Шалиманов выбросил ключи не нарочно - это был
утренний заморозок депрессивного сознания.
Шалиманов сел за руль, привычно включил музыкальное радио на частоте
106 FM. На этом радио трудилась его любовница, девушка Алена, - она
заполняла эфир красивым, не по возрасту чувственным и хриплым голосом, с 9
до 13 часов. Вот и сейчас Алена хрипло смеялась, беседуя по телефону с
каким-то, судя по лексикону, слесарем - слесарь выиграл очередной дурацкий
радиоконкурс, с чем Алена его и поздравляла. Шалиманов почувствовал, что его
начинает медленно, но неуклонно подташнивать. Он выключил Алену и нажал на
кнопочку стеклоподъемника. Тот начал работать медленно и неохотно, окно
открывалось почти что минуту, и у Шалиманова совсем сдали нервы. Он
посмотрел на себя в зеркало заднего вида, всхлипнул и какой-то частью
перенесся в беспечальное детство, происходившее на берегу озера Тургояк -
детство, густо населенное индейцами, мушкетерами и великими мореплавателями.
Тем временем в зеркале беззащитно отразился мужчина средних лет с
мучительным взглядом и чудом уцелевшими остатками прежнего обаяния.
Шалиманов вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Двигатель не
запустился. Шалиманов повторил попытку, но двигатель вел себя, как давно
умерший, и на попытки Шалиманова не реагировал.
В сердцах Шалиманов треснул кулаком по рулю и тут же застонал, потому
что удар пришелся на старый резаный шрам, который донимал
Шалиманова с самого детства. С трудом сдерживая слезы, он выскочил из
машины и побежал прочь, куда-то в сторону, противоположную офису.
Шалиманов, если честно, очень даже любил всякую технику. Он всегда
гордился своим контактом с бессловесными техническими изобретениями и
особенно подчеркивал, что с машиной у него "полное взаимопонимэ".
Может быть, поэтому ему стало особенно обидно за такое отношение к себе
со стороны собственного БМВ.
В нормальном состоянии Шалиманов позвонил бы своему партнеру Коле
Малявину, и Коля бы заехал за Шалимановым, а БМВ отогнали бы в сервис.
Не исключено, что умелый (в отличие от Шалиманова) автолюбитель Малявин
устранил бы неполадку прямо на месте. Короче, все можно было бы уладить