"Андрей Матвеев. Случайные имена (Роман)" - читать интересную книгу автора

обратиться к нам с Сюзанной, сказав лишь, что сразу после нашего
возвращения из памятного путешествия Сюзанна вновь закрутила
роман с покинувшим ее незадолго перед нашей встречей любовником,
который откликался, как оказалось, на совершенно замечательное
имя Паша.
И целый год после этого в моей жизни царил абсолютный дурдом!
Впрочем, если бы не уже упомянутый дурдом, то мне бы никогда не
написать "Градуса". Ведь все, что выходит из-под пера (примем
эту фразу как некое обобщающее определение любого творческого
процесса), в какой-то степени базируется на автобиографической
канве самого И. Мя. Река. Не больше, чем толчок, импульс,
внезапная вспышка света, называйте это как хотите, но не будь
упомянутого толчка, подобного импульса, внезапной вспышки света,
то перо никогда не заскрипит о бумагу, ибо не из чего будет его
обладателю ткать словеса, создавая новую, никогда до этого не
существовавшую реальность. И кто знает, но если бы не было Паши
Белозерова (вот и фамилия вынута из захламленного ящичка,
стоящего в самом углу заваленных всяческим барахлом антресолей),
то не было бы и дамы-незнакомки, репродуцированной мною в мир
под мало что значащим инициалом К., не было бы и самого героя,
да и финальный выстрел - скорее всего, произошла бы осечка, и
роман развалился бы на куски!
Что же касается дурдома, то основным диагнозом его обитателям я
бы поставил параноидальный синдром с разнообразнейшими маниями и
фобиями. И с кого тут начать - с меня, с Сюзанны, с Паши, с
Паши, Сюзанны, меня, Сюзанны, меня, Паши? Тасование именной
колоды можно продолжать дальше, но это бессмысленно, ибо лучше
всего говорить сразу о всей троице, но это невозможно технически
(точнее, возможно, вот только лишено повествовательного смысла),
так что вновь бросим карты веером и возьмем первую попавшуюся,
пусть ей станет червовый валет Паши.
Паша Белозеров, так внезапно вторгшийся в нашу с Сюзанной
трехнедельную идиллию, имел на нее (то есть на Сюзанну) гораздо
больше прав, чем я. И это немудрено, учитывая, что их роман
(роман/роман, закавычивать больше не станем) длился около года и
проходил исключительно в фортиссимо, переходящем в крещендо.
Причем если мы составляли не очень-то равносторонний
треугольник, то в него был вписан еще один, ибо Паша был женат и
как бы изменял своей жене с Сюзанной точно так же, как Сюзанна
изменяла мне с ним (или ему со мной, но это как посмотреть на
происходящее). Конечно, можно выкинуть блестящий финт и
соединить оба треугольника в один большой многоугольник, уложив,
к примеру, меня в постель с Пашиной женой и связав таким образом
всех воедино, но Парки решили не прибегать к столь
сильнодействующему средству, как бы лишь приоткрыв занавес над
будущим и сказав: возможно и так! Но лишь сказав, лишь очертив
контуры гипотетического будущего, а на самом деле я никогда не
видел Пашину жену, лишь слышал о ней несколько раз от Сюзанны,
да один раз нарвался на нее по телефону. Почему Паша и Сюзанна
расстались незадолго до описанного в конце предыдущей главы