"Андрей Матвеев. Случайные имена (Роман)" - читать интересную книгу автора

драповым пальто, которое она оставила дома, отбыв в таинственные
Карталы, и с какими-то еще, совсем уже не запомнившимися мне
вещами, что, впрочем, и неважно, ибо это не что иное, как
обрамление интерьера, ночная декорация, миновать которую можно
очень быстро - пройдя в большую комнату, куда и приглашает меня
Сюзанна и где я нахожу такие вещи, как круглый стол некрашеного
дерева, полированный сервант-горку, да еще замечательный диван с
высокой спинкой, зеркалом и полочками, на которых тетушкиной
рукой нежно расставлены дважды по семь слонов, а напротив
замечательного дивана, зажатое с двух сторон одинокими
разнокалиберными стульями, возвышается резное кресло, которое
(будем считать так) намного старше и круглого стола, и
полированного серванта-горки, да и замечательного дивана с
зеркалом и полочками.
На сиденье кресла брошена старая волчья шкура, и я блаженно
забираюсь в него с ногами, думая, что если чего и не хватает мне
сейчас, то лишь камина, но откуда взяться подобной роскоши на
четвертом этаже ничем не примечательного дома? Да ниоткуда, и я
успокаиваюсь на том, что хватит и двух рядов слоников, два по
семь, итого четырнадцать, у левого вожака обломаны бивни, правый
цел, но у следующего за ним нет хвоста, мне хочется взять их в
руки и ощутить тепло камня, ведь они должны быть сделаны из
мрамора, белого, чуть просвечивающего, но тут входит Сюзанна, и
в руках у нее бутылка сухого вина и два бокала на тонких ножках.
- Показать тебе квартиру? - внезапно спрашивает она.
Я соглашаюсь, и она горделиво, будто мы находимся в Версале или
в Сан-Суси, проводит меня по комнатам. Вот тетушкина (совсем не
странно, что она уехала в Карталы), а вот и ее - узкая длинная
комната, зашторенное окно, большой, разложенный диван,
простенький книжный шкаф, два легкомысленных кресла, стола нет,
а вот и кухня, вот туалет (подожди, говорю я, почувствовав
непреодолимое желание опробовать непристойно подмигивающий
унитаз), а вот ванная (опустим запамятованные детали). В общем,
ничего необычного, старая, запущенная квартира, в которую я
невесть зачем забрел в этот поздний час, ведь даже если уйти
немедленно, то добраться до дому смогу или на такси, или пешком,
а если просидеть еще час или два, то лишь пешком, ночное такси -
роскошь, никогда не виданное чудо, загадочное порождение дурной
фантазии, колеблющейся на зыбкой грани между явью и сном.
Сюзанна чувствует, что мне не по себе, и, стараясь быть
гостеприимной хозяйкой, вновь зовет в большую комнату, где я
снова устраиваюсь на старой, тертой волчьей шкуре,
собственноручно выделанной много лет назад еще дедом Сюзанны -
ведь надо о чем-то говорить, вот я и выслушиваю подробный
рассказ о деде и бабке, да еще с показом старых фамильных
фотографий, наклеенных на пожелтевшие от времени паспарту, а вот
и отец с матерью, но все это несущественно, абсолютно
несущественно в этот ночной час, почти десять лет назад, в
темный сентябрьский ночной час, когда я попиваю из высокого
бокала на тоненькой ножке кисловатое сухое вино, в то время как