"Герман Матвеев. После бури (повесть)" - читать интересную книгу автора

- Пускай сено жует, все равно не доится. А просфорку я лучше мамке дам.
Ели не спеша. Разобрать вкус хлеба и получить от этого удовольствие
можно, только сильно его разжевав. Поэтому ребята откусывали маленькие
кусочки и подолгу жевали.
- Ребята, а поп грит, мой батя в раю живет и сверху на меня смотрит, -
задумчиво произнес Кузя.
- Ну да! Откуда он знает? - насмешливо отозвался Сеня.
- Он, грит, помер за веру, царя и отечество на поле брани. - А японцы,
грит, нехристи. Верно?
- Врет он все, - тем же тоном сказал Сеня.
- А Васькин отец, грит, в аду на сковородке жарится, потому что
бунтовщик... - продолжал Кузя, - против царя пошел.
- А ты и поверил? - возмутился Кара-сев. - Он революционер! За рабочее
дело дрался... Наших бы тоже могли повесить...
Отцы обоих мальчиков, после разгрома восстания, были сосланы в Сибирь
на каторгу.
- А я что, не знаю, что ли? - смущенно сказал Кузя, поняв, что
поповские речи обидели друзей.
За стеной послышался тонкий голос Маруси:
- Мальчики, где вы?
- Здесь! - крикнул Кузя. - Заходи, не бойся.
Маруся нашарила рукой скобу и с трудом распахнула дверь.
- Ой, мальчики, стынь какая! У меня совсем нос отморозился! Пойдем
славить-то?
- Конечно пойдем, - ответил Карасев, помогая закрыть дверь.
Маруся подула на пальцы и погладила коровью морду.
- А что вы тут делаете?
- Спрос. Кто спросит, тому в нос! - серьезно ответил Кузя и протянул ей
просфору. - На вот... ешь!
Девочка взяла просфору, села на корточки в уголок и молча принялась
жевать.
Давно было заведено, что никогда ни один углан не водится с девчонками,
но отец Маруси, веселый балагур, с ярко-рыжими волосами, после восстания
умер от ран в больнице, и поэтому мальчики добровольно взяли над ней опеку и
приняли в свою компанию. Маруся дорожила исключительным положением и
старалась держать себя с достоинством.
В коровнике сравнительно тепло. Уютно горит свечка.
- Ты давно ждесь, Карась? - спросил Сеня.
- Засветло пришел, а она... как нарочно... - сердито ответил тот и
бросил в корову щепку.
Терпение его иссякло. "Придет Васька, пойдем славить, и доска останется
не намазана", - думал он.
- А как это может быть? - проговорил Кузя, ни к кому не обращаясь. - В
церкви икона нарисована... Рождество Христово. Он, грят, во хлеву родился, а
печки там не было. Как он не замерз.
- Потому что бог! - сразу отозвалась Маруся.
- Ну да... бог! - передразнил ее Сеня. - В такой мороз и богу не
вытерпеть. Там жаркая страна и морозов не бывает.
- А на том свете морозы бывают? - спросил Кузя.
- А про это никто не знает...