"Екатерина Матвеева. История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек " - читать интересную книгу автора

зона, человек, распростертый на снегу; и каждый раз она пыталась бежать,
боясь убедиться, что узнала убитого, оставляя себе хоть малую надежду на
ошибку. Один раз ей снился страшный пожар, пожирающий белый снег тундры.
Полчища леммингов и огромные стада оленей проносились с ревом мимо нее,
спасаясь от огня. Земля дрожала, и талая, грязная от угольной пыли вода
грозила затопить черной жижей одинокую фигуру распластанного на снегу
человека. А однажды она видела во сне ярко освещенную, необитаемую зону, с
продранной колючей проволокой и покосившейся вышкой. На вышке никого не
было, а между подгнившими опорами все та же фигура, и всегда лицом в снег.
- Боже милостивый! Боже всемогущий, - шептала она сквозь слезы. - Ты
один знаешь, могла ли я, ничтожная былинка во власти безжалостной судьбы,
изменить предначертанное свыше. Только молиться могла я, просить тебя,
Господи, вымаливая ему прощение за то, что возлюбил меня, смертную, больше,
чем тебя, Создатель Бессмертного, - она знала убитого и любила...
Некоторое время она сидела неподвижно, всматриваясь в темноту, словно
хотела увидеть продолжение своего сна. Потом, тряхнула головой, отгоняя от
себя страшное наваждение, и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Часы
пробили полночь...
- Так всегда, как и прежде, в это время, - будто хотел он напомнить о
себе, чтоб не притупилось в памяти давным-давно забытое, сокровенное,
глубоко захороненное на самом дне души, чтоб вернуться мыслями к тем далеким
истокам-дням, откуда все пришло, все началось.

ДЕТСТВО ЗЕЧКИ

Было бы счастье, да одолело несчастье.

Народная поговорка.

Вот добрая, старая, довоенная Малаховка, летними вечерами пряно
пахнущая душистым табаком и маттиолой. С "Летним садом" с танцевальной
площадкой и дощатым кинотеатром, больше похожим на огромный сарай. Впрочем,
старожилы уверяли, что когда-то там пел сам Собинов. Вход в сад на танцы -
10 копеек, вход в кино - 30 копеек. С наступлением сумерек далеко окрест
разносились голоса Шульженко и Утесова, веселя дачников. Мирная и покойная,
совсем не похожая на пристанище воров и жулья, какой потом ее изображали в
своих произведениях писатели детективных романов. Виной тому
толкучка-барахолка, открытая в Малаховке во время войны. Тогда и пошли там
пьяные драки и поножовщина, чинимые всяким уголовным сбродом. Местные жители
стали бояться выходить вечерами из дома, на ночь запирались на амбарные
засовы. Война всколыхнула со дна и подняла на поверхность притаившихся
подонков общества и разный уголовный элемент. Милиционеры и блюстители
порядка, люди в большинстве своем молодые, ушли на фронт, и ничто не
препятствовало разгулу этого отребья.
Но тогда, до войны, все было иначе...
Старый дом на Тургеневской улице, ее, Надин, дом. Не бог весть какой!
Были там дома-дачи несравненно лучше, и жили в них люди именитые,
зажиточные. И можно было быть знатнее, богаче, удачливее, наконец, но не
счастливее, чем жила маленькая девочка Надя с папой, мамой и братом Алешкой.
И хотя денег всегда было маловато, а житейских прорех вдосталь, это никого