"Сомерсет Моэм. Тогда и теперь" - читать интересную книгу автора

неприличные истории, вызывая румянец смущения на щечках добропорядочных
женщин. Но, самое возмутительное, рассказывал так забавно, что как бы вы
ни негодовали, удержаться от смеха не могли.
- Дорогая Франческа, - урезонивал ее Биаджо, - теперь, когда Никколо
женился, он оставит дурные привычки. Мариетта - хорошая женщина и очень его
любит. Он не так глуп и не станет тратить деньги на то, что дома можно
получить задаром.
- Так любить женщин, как Никколо, и довольствоваться одной?.. Тем более
женой...
В душе Биаджо разделял сомнения сестры, однако признать ее правоту не
захотел. Только плечами пожал.
- Пьеро уже восемнадцать. Ему пора становиться мужчиной. Или ты уже
стал им, племянник?
- Нет, - ответил Пьеро с искренностью, которая могла обмануть любого,
кто хотел ему поверить.
- Мне известно все о моем сыне, - довольно улыбнулась Франческа. -
Перед тем как что-либо сделать, он подумает, не вызовет ли его поступок
моего неодобрения.
- В таком случае я не понимаю твоего беспокойства. Макиавелли
посодействует продвижению Пьеро по службе, а если у мальчика достанет ума,
он научится у него многому из того, что пригодится в жизни.
Монна Франческа нахмурилась.
- Этот человек свел тебя с ума. Ты словно податливая глина в его руках.
А он как к тебе относится? Помыкает тобой, делает из тебя посмешище. С
какой стати он занимает более высокий пост, чем ты? Неужели тебя
удовлетворяет роль его подчиненного?
Биаджо, как и Макиавелли, исполнилось тридцать три года. Однако
благодаря содействию тестя, Марсилио Фичино, знаменитого ученого, которому
покровительствовали Медичи, на государственную службу он поступил раньше
Макиавелли. В те времена связи помогали человеку занять место под солнцем не
в меньшей степени, чем его достоинства.
Биаджо был среднего роста, полноватый, с круглым краснощеким
добродушным лицом. Честный и трудолюбивый, никому не завидующий, он трезво
оценивал свои возможности и не рвался к вершинам власти. Он любил хорошо
поесть, посидеть в веселой компании. Умом он не блистал, но и не слыл
дураком. Иначе он никогда не стал бы другом Макиавелли.
- Сейчас на службе в Синьории нет человека умнее Никколо, - ответил
Биаджо.
(Вот уже восемь лет после изгнания Медичи высшим исполнительным органом
власти во Флоренции являлась Синьория - городской Совет.)
- Чепуха, - фыркнула Франческа.
- Он разбирается в людях и государственных делах лучше, чем мужи
вдвое старше его. Вот увидишь, сестра, он далеко пойдет, и, поверь мне на
слово, он не из тех, кто забывает друзей.
- Я не доверяю ему. Он отбросит тебя, как старый башмак, когда ты
станешь ему не нужен. Биаджо рассмеялся.
- Ты сердишься, потому что он никогда не пытался ухаживать за тобой?
А ты еще хороша и должна нравиться мужчинам.
Монна Франческа поджала губы.
- Просто он знает: порядочная женщина даст ему достойный отпор. Ты