"Сомерсет Моэм. Заводь (Перевод М.Беккер)" - читать интересную книгу автора

СОМЕРСЕТ МОЭМ

Заводь

Перевод М.Беккер

Когда Чаплин, владелец гостиницы "Метрополь" в Апии, познакомил меня с
Лоусоном, я вначале не обратил на него внимания. Мы сидели в холле, пили
утренний коктейль, и я с интересом слушал местные сплетни.
Мне нравилось болтать с Чаплиным. По образованию он был горный инженер,
и, пожалуй, наилучшим образом характеризовало его именно то, что он
поселился в местности, где не представлялось ни малейшего случая применить
эту специальность. А между тем все утверждали, что Чаплин - чрезвычайно
способный горный инженер. Это был низенький человечек, не толстый, но и не
худой; поредевшие на макушке черные волосы начинали седеть, маленькие усики
имели неопрятный вид, а физиономия - то ли от солнца, то ли от спиртного -
была очень красной. Он был лишь номинальным владельцем гостиницы (несмотря
на свое пышное название, она представляла собой просто двухэтажный
деревянный дом), а всеми делами заправляла его жена - высокая тощая
австралийка лет сорока пяти, особа весьма решительная и суровая. Маленький
Чаплин, раздражительный и частенько пьяный, как огня боялся своей супруги, и
каждому новому постояльцу скоро становилось известно об их семейных стычках,
во время которых жена, чтобы держать мужа в подчинении, топала ногами и
пускала в ход кулаки. Однажды, после очередной ночной попойки, она
приговорила Чаплина к суточному домашнему аресту, и он, не смея покинуть
свою тюрьму, стоял на балконе и жалобно взывал к прохожим.
Чаплин был весьма своеобразной личностью, и я с удовольствием слушал его
любопытные воспоминания - не знаю уж, правдивые или выдуманные, - так что
приход Лоусона даже несколько меня раздосадовал. Несмотря на ранний час,
Лоусон уже успел порядком нагрузиться, и я без особой радости согласился на
его настойчивую просьбу выпить еще один коктейль. Я уже знал, что у Чаплина
слабая голова. Следующий стакан, который из вежливости придется поставить
мне, вызовет у него чрезмерное оживление, и миссис Чаплин начнет бросать на
меня грозные взгляды.
К тому же в наружности Лоусона я не нашел ничего привлекательного. Это
был маленький худощавый человечек. На длинной испитой физиономии со
слабовольным узким подбородком выделялся большой костлявый нос, косматые
брови придавали лицу какой-то необычный вид, и только глаза, очень большие и
очень черные, были великолепны. Он был весел и оживлен, но веселость эта
производила впечатление неискренней, словно, стараясь обмануть окружающих,
он надел маску, и я подозревал, что под его напускным оживлением скрывается
ничтожная и слабая натура. Он изо всех сил старался прослыть "свойским
парнем" и был со всеми запанибрата, но мне он почему-то показался хитрым и
скользким. Он говорил много, хриплым голосом, и они с Чаплином наперебой
распространялись о каких-то легендарных кутежах, о ночных выпивках в
Английском клубе, о поездках на охоту, во время которых поглощалось
несметное количество виски, и об увеселительных экспедициях в Сидней - оба
невероятно гордились тем, что не могли вспомнить ничего между моментом
высадки и моментом отплытия. Настоящие пьяные свиньи. Но и в пьяном виде (а
теперь, после четырех коктейлей, ни тот, ни другой не был трезв) вульгарный,