"Сомерсет Моэм. В поисках материала (Перевод И.Красногорской)" - читать интересную книгу автора

Звали его Питерсон.
Выгоды такого сотрудничества были очевидны. Элегантный, утонченный Кембл
обладал острым умом, знанием человеческой природы и ловкостью рук; но жизнь
шулера полна опасностей, и, когда дело доходило до драки, кулаки Питерсона
всегда были к услугам обоих и, надо полагать, не раз выручали их. Слух о
том, что кулак Питерсона свалит с ног кого угодно, с непостижимой быстротой
облетел весь пароход. Однако за то короткое время, что мы плыли из Гонконга
в Шанхай, они ни разу не предложили сыграть в карты. Может быть, они хорошо
заработали за неделю скачек и вкушали теперь заслуженный отдых. И, уж
конечно, они поспешили воспользоваться тем, что находились временно вне
власти сухого закона; надо отдать им должное - их почти никогда не видели
трезвыми. Они мало говорили о себе, но охотно - друг о друге. Кембл сообщил
мне, что Пи-терсон - один из виднейших горных инженеров в Нью-Йорке, а
Питерсон уверял меня, что Кембл - известный банкир. Богатства его, говорил
Питерсон, неисчислимы. Мне ли было сомневаться в их правдивости! Меня только
удивило, что Кембл не до конца обдумал свою роль - ему бы следовало носить
более дорогие запонки и булавки; и серебряный портсигар - это, казалось мне,
просто небрежность с его стороны.
В Шанхае я пробыл всего один день и хотя снова встретился с этой парой в
Пекине, но был очень занят и видел их только мельком. Меня несколько
озадачило, что Кембл совсем не выходил из отеля. Он, вероятно, и Храм Неба
не пошел смотреть. Но я понимал, что для него Пекин не представляет
интереса, и ничуть не удивился, когда приятели снова вернулись в Шанхай,
где, как мне было известно, богатые купцы вели крупную игру. Наконец, я
встретился с ними на пароходе, который увозил нас в Америку, и не мог им не
посочувствовать, видя, что пассажиры вовсе не расположены играть.
Состоятельных людей здесь не было. Публика подобралась серая. Кембл, правда,
предложил сыграть в покер, но ставки не превышали двадцати долларов, и
Питерсон, не желая, должно быть, попусту тратить время, ие принимал участия
в игре. Хотя мы играли целыми днями, он составил нам компанию только в
последний вечер. Очевидно, он решил окупить свои расходы в баре, а это он с
легкостью сделал в один присест. Но Кембла, видимо, увлекал самый процесс
игры. И, конечно, только тот, кто по-настоящему любит свое дело, может
добиться успеха. Ставки для него не существовали, и он играл с утра до
вечера каждый день. Когда он своими гибкими пальцами медленно сдавал карты,
Ййе мог оторвать взгляда от его рук. Глаза его, казалось, прожигали каждую
карту насквозь. Пил он очень много, ничуть не теряя при этом спокойствия и
самообладания. Лицо его оставалось непроницаемым. Я понимал, что это
отличный игрок, и мне очень хотелось увидеть его за работой. Столь серьезное
отношение к тому, что было для него лишь развлечением, невольно заставляло
уважать его.
Я расстался с моими попутчиками в Виктории и подумал, что больше их не
увижу. Я начал приводить в порядок свои впечатления, записывать кое-какие
детали, которые могли мне потом пригодиться.
Приехав в Нью-Йорк, я нашел у себя письмо: одна старая знакомая
приглашала меня на завтрак в ресторан Риц. Когда я пришел, она сказала мне:
- Народу будет совсем мало. Придет один человек, который вам, по-моему,
должен понравиться. Это видный банкир. Он будет со своим другом.
Едва она успела это сказать, как я увидел, что к нам подходят Кембл и
Питерсон. Я сразу понял все: Кембл - действительно крупный банкир,