"Уильям Сомерсет Моэм. Макинтош" - читать интересную книгу автора

слышал от самого Уокера. Уокер знал, что он - легендарная личность, дорожил
своей славой и сознательно ей подыгрывал. Он ревниво следил за тем, чтобы
анекдоты, которые о нем передавались, были точны во всех подробностях. И
смешно сердился, если слышал, что какой-нибудь рассказчик их перевирает.
Сначала Макинтошу нравилось грубоватое добродушие Уокера, а тот,
радуясь свежему слушателю, показывал себя с самой лучшей стороны был весел,
сердечен, внимателен. Макинтош до тридцати четырех лет вел тепличное
существование лондонского чиновника, пока воспаление легких, грозившее в
дальнейшем туберкулезом, не вынудило его просить перевода на острова Тихого
океана, и жизнь Уокера показалась ему необыкновенно романтичной. Характерно
было уже первое приключение, с которого тот начал подчинять себе
обстоятельства. В пятнадцать лет он сбежал из дому в море и больше года
шуровал уголь на угольщике. Был он заморышем, и матросы, да и помощники
капитана его жалели, но сам капитан по какой-то причине терпеть его не мог.
Он бил, пинал и гонял мальчика с такой жестокостью, что бедняга часто от
боли не мог спать по ночам. Капитана он ненавидел всеми силами души. А потом
кто-то подсказал ему лошадь на скачках, и он умудрился занять двадцать пять
фунтов у одного знакомого в Белфасте. Лошадь, на которую он поставил, была
аутсайдером, и в случае проигрыша ему неоткуда было бы взять деньги для
уплаты долга, но ему и в голову не приходило, что он может проиграть. Он был
уверен в удаче. Лошадь пришла первой, и он получил более тысячи фунтов
наличными. Тут настал его час. Он навел справки, какой нотариус считается в
городе лучшим - угольщик стоял тогда у берегов Ирландии, - явился к нему,
сказал, что, по его сведениям, судно это продается, и поручил нотариусу
осуществить покупку. Нотариус нашел занятным такого юного клиента - Уокеру
было шестнадцать, а на вид и того меньше - и, возможно, из симпатии,
пообещал все устроить, да еще и наивыгоднейшим образом. И вскоре Уокер стал
судовладельцем. Он отправился на угольщик и пережил, по его собственным
словам, самую чудесную минуту в своей жизни, объявив шкиперу, что тот уволен
и пусть убирается с его судна не позже, чем через полчаса. Шкипером он
назначил помощника и плавал на угольщике еще девять месяцев, а потом продал
его с прибылью.
Он приехал на острова в двадцать шесть лет, чтобы стать плантатором.
Обосновался на Талуа еще в то время, когда остров входил во владения
Германии и белых там почти не было. Уже тогда он пользовался среди туземцев
некоторым влиянием. Немцы сделали его администратором, и он занимал этот
пост двадцать лет, а когда остров захватили англичане, должность за ним
оставили. Правил он островом деспотично, но вполне успешно. И слава его как
управителя тоже вызывала у Макинтоша интерес.
Но они не были созданы друг для друга. Макинтош был некрасивый, тощий
мужчина, высокий, с впалой грудью, сутулыми плечами и неуклюжими дергаными
движениями. Большие глаза на землистом лице с запавшими щеками смотрели
угрюмо. Он питал страсть к чтению, и когда прибыли его книги, Уокер зашел
поглядеть на них. Потом с хриплым смешком спросил:
- На кой черт вы приволокли сюда весь этот мусор?
Макинтош багрово покраснел.
- Очень сожалею, что по-вашему это мусор. Свои книги я привез для
чтения.
- Когда вы сказали, что к вам должны прийти книги, я-то думал: будет
мне что почитать. У вас что, нет никаких детективов?