"Уильям Сомерсет Моэм. Вкусивший нирваны" - читать интересную книгу автора

он не в своем рассудке.
- Я побывал у него в больнице -- сказал мой друг. -- И попытался
разговорить его, но он только глядел на меня каким-то странным взглядом,
словно не мог вспомнить, где видел меня раньше. В постели он выглядел
страшновато - недельная седая щетина на подбородке и щеках, - но если не
считать странного выражения глаз, казался вполне нормальным.
- Какого странного?
- Не знаю, как точно его описать. Недоумение, растерянность.
Сравнение, конечно, нелепое, но представьте себе, вы подбросили камень, а он
не упал и повис в воздухе...
- Да, это может поставить в тупик.
- Ну, вот такими и были его глаза.
Решить, что делать с ним дальше, оказалось непросто. У него не было ни
денег, ни возможности их заработать. Его имущество продали, но вырученных
денег не хватило и на уплату его долгов. Он был англичанином, и итальянские
власти не желали брать на себя ответственность за него. Английский консул в
Неаполе не располагал казенными суммами для подобного случая. Конечно, его
можно было бы отправить в Англию, но никто не знал, что с ним делать там. И
тут Ассунта, служанка, сказала, что он много лет был хорошим хозяином и
хорошим жильцом и, пока у него были деньги, всегда платил аккуратно. Так
пусть спит в дровяном сарайчике при хижине, в которой живут они с мужем, и.
ест с ними. Ему предложили такой выход. Понял он или нет, решить было
трудно. Когда Ассунта явилась забрать его из больницы, он пошел с ней без
всяких возражений. Собственной воли у него, казалось, больше не было. Она
содержит его вот уже третий год.
- Условия не слишком комфортабельные -- сказал мой друг. - Они
поставили ему колченогую кровать и дали пару одеял, но окошка нет, зимой там
ледяной холод, а летом жарко, как в духовке. И еда убогая. Вы же знаете, как
едят эти крестьяне: макароны по воскресеньям, а мясо раз в год по обещанию.
- Но как он проводит время?
- Бродит по горам. Раза два я пытался с ним повидаться. Но это
бесполезно: увидев кого-нибудь, он убегает, как заяц. Ассунта иногда заходит
ко мне поболтать, и я даю ей немножко денег ему на табак, но только Богу
известно, что она с ними делает.
- Они обращаются с ним прилично? - спросил я.
- Ассунта, я уверен, о нем заботится. Она смотрит на него как на
ребенка. Ее муж, боюсь, не слишком хорош с ним. Не думаю, чтобы он допускал
какие-нибудь жестокости, но, видимо, держится с ним сурово. Заставляет
таскать воду, чистить коровник, ну и так далее.
- Да, скверно, - сказал, я.
- Он сам на себя это навлек. В конце-то концов, он получил только то,
что заслужил.
- Мне кажется, в целом мы все получаем то, что заслужили -- сказал
я. - Но все равно, это выглядит жутковато.
Два-три дня спустя мы с моим другом прогуливались по тропинке,
петлявшей в маслиновой роще.
- Вон Уилсон - внезапно сказал мой друг. Не поворачивайте головы. Вы
его только напугаете. Идите прямо.
Я шел, глядя на тропинку, но уголком глаза заметил человека,
спрятавшегося за стволом маслины. При нашем приближении он не шелохнулся, но