"Франсуа Мориак. Фарисейка" - читать интересную книгу автора

- Да, да, ты, Луи, иди сюда! - крикнул мне господин Рош.
Впервые он назвал меня просто по имени. Я замешкался на пороге нашей
приемной, глядя в спину стоявшего передо мной Жана де Мирбеля. На столике
лежал развернутый пакет, а в нем красовались два эклера и ромовая баба.
Полковник спросил меня, люблю ли я пирожные. Я молча кивнул.
- Ну и отлично, значит, кушай себе на здоровье. Кушай, кушай... Чего же
ты ждешь? Если не ошибаюсь, это сынок Пианов? Я их семью знаю... Такой же
робкий, как его бедняга папаша... Но мачеха, Брижит Пиан, вот это женщина,
настоящая мать игуменья! Нет, ты стой здесь! - приказал он Жану,
попытавшемуся было улизнуть. - Так легко ты у меня не отделаешься. Будешь
смотреть, как твой приятель лакомится пирожными... Ну, что же ты,
приступай, чудачок! - добавил он, вперив в меня наливающиеся бешенством
глаза, сидевшие чересчур близко к твердому горбатому носу.
- Он у нас робкий, - сказал господин Рош. - Не заставляй себя просить,
Пиан.
Мой приятель глядел в окно. Я видел сзади его нечистую шею, торчавшую
из-под отложного незастегнутого воротничка. Пожалуй, страшнее всего на
свете были эти двое мужчин, низко нагнувшихся надо мной и улыбавшихся мне
прямо в лицо. Я учуял знакомый запах господина Роша - от него разило
хищником. Я пробормотал, что не голоден, но полковник возразил, что
пирожные можно есть даже после сытного обеда. Я не сдавался, и господин
Рош крикнул, чтобы я проваливал ко всем чертям, что не все такие идиоты. Я
бросился бежать, а вслед мне донесся голос господина Роша, звавшего
Мулейра. Мулейр славился своей недетской тучностью и в столовой ел за
троих. Тяжело дыша, он явился на зов. Господин Рош захлопнул дверь
приемной, и вскоре оттуда появился Мулейр с перепачканными кремом губами.
Стоял июньский вечер, еще по-дневному душный. Приходящие ученики
разошлись по домам, а нас, пансионеров, из-за жары выпустили в неурочное
время погулять во дворе. Мирбель подошел ко мне. Тогда мы еще не дружили,
и, думаю, Жан презирал в душе слишком осмотрительного мальчика, примерного
ученика, каким я был в ту пору. Он вытащил из кармана коробочку из-под
пилюль, приоткрыл ее.
- Смотри.
В коробочке сидели два жука-рогача, мы почему-то называли их
козерогами. Жан бросил им вишню для пропитания.
- Да они вишен не любят, - сказал я, - они живут на дубах, под
трухлявой корой.
Мы поймали жуков еще в четверг, перед самым отъездом из загородного
дома нашего коллежа, в тот предзакатный час, когда начинают летать
насекомые.
- Возьми любого, лучше вон того, он побольше. Только осторожнее бери,
они еще не дрессированные.
Я не посмел сказать, что мне некуда девать козерога. Но я был доволен,
что Жан говорит со мной так мило. Мы присели на ступеньку крыльца,
ведущего в главное здание школы. В этом старинном, не очень просторном
особняке благородных пропорций жили две сотни ребят и человек двадцать
учителей.
- Я хочу выдрессировать их, чтобы они возили тележку, - пояснил Жан.