"Янка Мавр. Сын воды" - читать интересную книгу автора

спокойно уселась на корме...


X


Четыре года спустя
(послесловие)

На одной из лучших улиц Лондона стоит роскошный ресторан "Космополит".
Множество людей останавливается возле его окон, чтобы подивиться на
пышную, богатую обстановку, а больше всего - на людей, что обслуживают
ресторан. Среди сотни официантов нельзя увидеть и двоих, которые
принадлежали бы к одной нации. Кажется, весь мир, все племена собрались,
чтобы служить английским капиталистам. Не только бедному - среднему человеку
нельзя было и думать о том, чтобы попасть в этот дворец, где одна лягушечья
лапка стоила два рубля золотом. Но тем не менее народу здесь всегда было
полно.
Каждую минуту к подъезду ресторана бесшумно подкатывали автомобили и из
них выходили веселые, счастливые люди. Вот подъехала компания - двое молодых
мужчин и одна женщина. Один из мужчин был штатский, в цилиндре, с моноклем,
другой - в форме офицера военно-морского флота. Женщина была хороша собой,
лет двадцати двух, с тонким нежным лицом и голубыми глазами. Они вошли во
дворец и остановились в большом зале, где на эстраде выступали какие-то
африканские танцовщицы. Вокруг стоял гул голосов, время от времени стреляли
бутылки шампанского.
Тотчас перед ними явился негр и склонился в поклоне, ожидая приказаний.
- Шампанского и омаров, - велел офицер.
- Нет, подождите, - остановила его женщина, - позовите лучше Манга.
Пусть он подает.
- Слушаюсь! - сказал негр и помчался назад.
- Я, сестричка, боюсь, как бы вы не вздумали угощать нас вашими
любимыми блюдами: улитками, червяками или еще чем-нибудь в этаком роде.
Может, ты уже соскучилась по ним? - сказал штатский.
Грэт засмеялась и погрозила ему пальцем:
- Подожди, может, и тебе когда-нибудь придется лакомиться этими
блюдами!
- Не-ет, - ответил брат, - если уж нечего будет есть, так я тогда хоть
хлеба с маслом съем.
Между тем к ним приближался Манг. Хотя он в своем ловко скроенном
сюртуке был вовсе не похож на прежнего Манга, однако бросалось в глаза, что
этот европейский костюм не шел ему. Низкий рост, длинные руки, тонкие ноги -
все это наследие жизни на воде давало себя знать.
Когда он увидел свою Белую птичку, такую красивую, чистую, в нарядном
сером платье и вместе с тем такую чужую, далекую, он не поверил, что
когда-то они прожили вместе, рядом много-много дней. Но образы прошлого
невольно вставали у него перед глазами: вот он несет ее на руках, убегая от
страшной волны, вот они на скале, потом у родителей, потом пять дней в
лодке...
- Эй ты, обезьяна! Подай рому! - услышал он у самого уха пьяный голос.