"Александр Максимов. Российская преступность: Кто есть кто" - читать интересную книгу автора

ведомств. Как правило, они камуфлируются под охранные бюро. В 1993
году был приговорен к расстрелу офицер милиции А. Макеев, руководитель
банды "Белый крест". Милиционеров приглашают и как специалистов.
Уголовники именуют таких перебежчиков "оборотнями". Впрочем, этот
термин вошел в обиход и самих правоохранителей. Конструктивному
сотрудничеству, взаимовыгодному партнерству милиции и мафии посвящена
отдельная глава этой книги.
Воры и "зрелые", понимая, что проигрывают, начинают
воздействовать на неофитов. Витя Калина (Виктор Никифоров),
профессиональный преступник новой формации, выступал как сторонник
всеобщего братства воров. Миротворца из Вити не получилось - его убили
8 февраля 1992 года выстрелом в затылок. Это убийство послужило
стартовым выстрелом для "битвы за Москву".
Апрель 93-го - Глобус, через три дня после него - Рэмбо (Анатолий
Семенов), июнь - Сво (Рафик Багдасарян), август - Амиран Квантришвили
и Федя Бешеный, ноябрь - братья Пипия (грузинский мафиозный клан),
апрель 94-го - Отари Квантришвили. Неполный список самых именитых
жертв одного года этой войны. Погибшие исчисляются сотнями.
Задействованные бойцы - тысячами.
Некоторые авторитеты стали продавать имя. Банда может называть
себя, скажем, малышевской (Малышев - лидер крупнейшей группировки
города на Неве) или солнцевской при условии, что "крестные отцы" будут
получать часть прибыли. Впрочем, появляются и обыкновенные самозванцы.
Даже сами бандиты не всегда могут отделить "зерна от плевел" -
настолько разрослись, разветвились мафиозные кланы.
Наряду с войнами происходят скрещивания и пересечения, стирающие
границы между антагонистами. Банды нанимают старых воров - в советники
и "третейские судьи". Некоторые воры, отрекшись от "Кодекса",
становятся авторитетами в новых бандах. Кровавые разборки начала 90-х
между "славянами" и "черными" ("зверями") сменились худым миром.
Похоже, пагубность и бессмысленность затяжных межнациональных
конфликтов на "контролируемых" территориях "крестные отцы" поняли
гораздо раньше федеральных властей. "Чеченцы" начинают сотрудничать со
"славянами" в борьбе против "грузин", а сама "чеченская община"
(крупнейшее криминальное образование Москвы) становится
многонациональной.
Стираются и другие границы. Правоохранителей приглашают на
"стрелки" уже не для "подставки" противоборствующей банды. Но в
качестве полноценного участника переговоров о переделе сфер влияния.
Крупные новые бандиты все меньше отличаются от новых русских и по
стилю жизни, и по роду бизнеса. В газетах появляются апологетические
статьи о честных бизнесменах Сергее Михайлове по кличке Михась (главе
солнцевцев) и Акопе Юзбашеве по кличке Папа (главе пушкинской
группировки). Адвокаты мафии (теперь у каждого вора или "авторитета"
есть личный адвокат, а то и целая адвокатская контора) под лозунгом
борьбы с преступностью на деньги "общака" баллотируются в Госдуму (как
погибший весной 97-го г-н Лобанов). Стирание границ между
криминалитетом и обществом - пожалуй, один из самых страшных
процессов. Но уже, похоже, необратимый. Как метко заметил во врезе к
одной из моих статей главный редактор "Криминальной хроники" Леонид