"С.В.Максимов. Крестная сила " - читать интересную книгу автора

старину. Теперь пение этих безыскусственных, полных ребяческой наивности
песенок-загадок, сплошь и рядом прерывается разухабистым, фабричным мотивом,
визгливыми звуками гармоники, а то и просто замечаниями непристойного
характера. И единственно, кто еще не дает окончательно умереть подблюдной
песне - это деревенские девушки: они еще сохранили вкус к поэзии отцов и
дедов, и, собираясь в Васильев вечер "закидывать кольца", наблюдают, чтобы
подблюдные песни распевались чин чином, и чтобы старинные обряды сохранялись
при этом во всей полноте, т. е. чтобы воду, куда опускают кольца, приносили
из проруби, чтобы приносил ее парень первородный (первенец) или девушка
"последняя" (т. е. младшая в семье)[8] и т. д.

Все виды гаданий (в особенности, так называемое, "страшное" гаданье с
зеркалом) считаются благочестивыми людьми за грех. Но еще больший грех
совершают те, кто рядится и недевает "хари" (маски). В особенности, это
развлечение считается неприличным для женщин и девушек. Во многих местах
девушка из богобоязненной семьи, воспитанная в твердых правилах
крестьянского приличия, ни за что не позволит себе не только надеть маску,
но и просто нарядиться в несвойственный ее полу и возрасту костюм. Даже для
парней маска, купленная в городе, считается непристойной забавой и настолько
тяжким грехом, что провинившемуся остается только один способ поправить
дело - это выкупаться в проруби в день Богоявленья.

Однако, несмотря на такое строгое отношение к обычаю рядиться, ни одни
деревенские святки не проходят без того, чтобы парни не устроили себе
потешных развлечений с переодеванием. Еще загодя они подготовляют
самодельные маски, бороды из льна и шутовские костюмы, состоящие из самых
худых зипунов, вывороченных шерстью наружу, полушубков и пр. В сумерки
желающие рядиться собираются к кому-либо в хату и одеваются кто цыганом, кто
старым дедом, кто уродом-горбачом. При этом почти всегда устраивают кобылу,
т. е. вяжут из соломы чучело немного похожее на лошадь, которую затем должны
нести четыре парня. Когда все оделись, отправляются по деревне с песнями и
криком. Впереди всех едет верхом на кобыле горбатый старичок с предлинной
бородой (для этого наряжают мальчика-подростка). За ним ведут медведя на
веревке цыган и солдат, а затем уже следует целая толпа ряженых парней и
подростков. Шумной, веселой ватагой врываются ряженые в дома, пляшут, поют,
предлагают гадать и выпрашивают табаку и денег. Обойдя все дома более
богатых соседей, вся эта толпа вваливается в святочную избу и, если денег
насобирала довольно, то начинает бражничать.

Мы так долго останавливались на новогодних развлечениях деревенской
молодежи только потому, что эти развлечения, как уже было сказано,
составляют центр русских святок и что никто другой, как именно молодежь,
дает тон общему веселью и своим жизнерадостным настроением, своими
проказами, песнями и смехом заражает взрослое население, заставляя и его
тряхнуть стариной и вспомнить молодость. Впрочем, забавы взрослых далеко не
носят такого шумного характера и почти целиком направлены на исполнение
дедовских обычаев, освященных церковью и временем. Притом же день Нового
года представляет собой своего рода рубеж, отделяющий прошлое от будущего. В
этот день даже в самой легкомысленной голове шевелится мысль о возможном
счастии или несчастии, а в сердце роятся надежды, может быть, и несбыточные,