"Навстречу судьбе" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

13. Каждому, да воздастся!

— Ну, и что дальше? — устало опустился на диван Санти с кружкой эля в руках.

— Давай подумаем, — последовал его примеру Лек.

— А чего тут думать? — пожал плечами стоящий у стола и уткнувшийся в карту Энет. — Ланиг всю информацию по низовым звеньям заговора собрал?

— Насколько мне известно, да, — подал голос сидящий на подоконнике Тинувиэль. — По крайней мере, всю возможную. Пора начинать аресты.

— Ненавижу... — буркнул из своего угла мрачный Храт. — Гнусное дело!

— А куда деваться? — развел руками скоморох. — Эту высокородную сволочь оставь в покое, так они снова что-нибудь устроят.

— Да понимаю я! — скривился орк. — Только все равно противно.

— Мне противно не меньше твоего, — сочувственно взглянул на побратима горец. — Но если мы хотим добиться того, о чем говорили раньше, то сейчас права на жалость не имеем. Они никого не пожалеют ради своей выгоды.

— Только как добиться того, о чем мы говорили? — вздохнул Тинувиэль. — Разговоры о добром мире — это разговоры в пользу бедных. Сами знаете, что если человек думает только о себе, ему на все плевать, он по трупам пройдется, лишь бы своего добиться.

— Чтобы останавливать таких, необходимы жесткие законы и крепкая власть, — Санти о чем-то напряженно размышлял, постукивая пальцами по собственному колену. — И умное воспитание детей, постепенное внедрение в их сознание иных ценностей. Это на доброе столетие задача, не меньше. Когда эгоизм будет считаться позором и бесчестием, эгоисты вынуждены будут скрываться. Но это все потом, на это еще будет время, а пока надо закончить порядок наводить.

— Не забывай еще, что завтра помолвка касика, — напомнил Лек. — Уговорил он таки Алику.

— Ну, Гарухак — демагог еще тот, — хохотнул скоморох. — Кого хочешь уговорит. Да и понравилась ему девочка страшно, не говоря уже о политических выгодах этого брака.

— А сама она вообще без ума от жениха, — тоже рассмеялся Тинувиэль. — Видал бы ты, как у Алики глаза сиять начинают, когда на касика смотрит.

— Да видал. Значит, кому-то из нас надо быть на помолвке обязательно.

— Я могу, — предложил Энет. — Что думаешь в приданое за ней давать?

— Деньги, — усмехнулся Санти. — Пять миллионов. Но половину товарами и продовольствием, это даст Гарухаку немало преимуществ при тамошней нищете. Остальные останутся в главном имперском банке, открою касику счет. Кстати, канцлер предложил интересное преобразование банковской системы, одно это даст империи несколько дополнительных миллионов в год. Но возникновения полностью частных банков я не допущу. В каждом контрольный пакет будет принадлежать государству.

— Умно, — согласился Лек. — Такой подход даст нам возможность контролировать перемещение капитала. Но не наступи на те же грабли, что и Декат III.

— Я тоже обладаю его памятью, — отмахнулся скоморох. — Не наступлю. Ладно, народ, давайте разбегаться, вставать рано. Значит, завтра начинаем разгребать дерьмо. Пора раскручивать этот заговор, пока нам еще один такой сюрприз не подбросили.

— Пора, — согласились побратимы и разошлись по своим спальням.

Санти шел по коридору и улыбался, вспоминая изумление эльдаров при известии, что императоров целых пять. Такого за все полторы тысячи лет истории элианской империи не случалось ни разу. Хотелось бы, чтобы и не было, да никуда не денешься.

Слава Единому, война почти закончена. На последнем совещании решили для начала разобраться с заговором, Церковью и Великой Степью, а только потом атаковать Карвен. Да, это давало святошам передышку, но императоров данное обстоятельство не сильно смущало — новых паладинов за полгода не воспитаешь, на то много лет надо. Да и народ в «благословенном» Карвене понемногу ворчать начинает, надоело людям надрываться ради власти первосвященников. Надоели ежедневные сожжения «еретиков» и прочие «радости». Сейчас там работали агенты имперской тайной стражи, разжигая недовольство, направляя его в нужную сторону. Святоши совершили большую ошибку, напав на Элиан. И они за эту ошибку дорого заплатят.

Вспомнив, что в спальне его ждут девушки, Санти досадливо поморщился. Они продолжали вести себя по-прежнему, признавая только один способ любви и не давая ему ничего взамен. Надоело, если честно. Нет, он ничего не имел против того, чтобы доставить подругам удовольствие, но нельзя же так? Он же тоже живой. Порой накатывало такое раздражение, что не хотелось видеть ни Ле, ни Кару, ни Алливи, в последнее время взявшую моду каждую ночь досаждать императору своим присутствием. Честное слово, они однажды допрыгаются. Санти уже не первый день лелеял мысль о том, чтобы плюнуть на все и наведаться ночью к Делии. Доведут ведь, что так и случится.

— Привет, — буркнул он, войдя в свои покои.

Ну, конечно, вся команда в сборе — Ле, Алливи и Кара. Да еще и Раха какого-то дорхота здесь.

Жрица, потянувшись как кошка, единым слитным движением встала с дивана и скользнула вперед, прижавшись к Санти.

— Привет, — промурлыкала она, в глазах девушки горело возбуждение. — Мы соскучились...

— Мне некогда, — попытался увернуться скоморох. — Вставать рано.

Но отвязаться от Ле, когда та чего-то хотела, было очень непросто. А уж когда к подруге присоединялась Кара... И, конечно, они потребовали от него того же самого, что и всегда, причем, прямо здесь и сейчас. На глазах у отчаянно покрасневшей, но не скрывающей любопытства Рахи. Тут уж Санти не выдержал, высказал девушкам все, что о них думал, хлопнул дверью и ушел в спальню, запечатав вход заклинанием. Сил не хватило дальше терпеть такое издевательство. Хватит! Больше он им ничем не обязан и будет поступать так, как сам считает нужным. Сами виноваты! Засыпая, он слышал, как подруги пытаются пробраться внутрь, да только Санти от злости установил вокруг спальни такой полог, что его и десяти эльдарам вместе не сорвать.

Утром император демонстративно не обращал внимания на разобиженных подруг, делая вид, что просто не видит их. Не до этих глупостей, слишком много дел впереди. Захотят помириться, станут вести себя по-другому. Не захотят — что ж, скатертью дорога. Совсем обнаглели.

В тронном зале даркатского дворца этим утром собралось большинство высших дэкхебов и утаргов Даркасадара. Помимо них присутствовало немало имперских высоких лордов наиболее благородных и древних родов. Событие предстояло неординарное. Да что там, подобного никогда еще не случалось. Помолвка касика с элианской принцессой, дочерью прежнего императора! Это событие мгновенно выводило взаимоотношения двух стран на новый, недостижимый ранее уровень. Каждый здравомыслящий человек понимал теперь, что Гарухак с Сантиаром сговорились обо всем заранее. Оставалось только уважительно поклониться их величествам, сумевшим обратить проигрышную ситуацию к своей выгоде.

На подиуме в центре зала жениха с невестой поджидали два священнослужителя, подозрительно косящиеся друг на друга — верховный утарг Даркасадара и первосвященник Элиана. Последний сильно перенервничал, когда утром его вытащил из постели сам император, думал уж, сразу к палачу отправит. Но нет, оказалось, присутствие главы элианской Церкви требуется на помолвке даркасадарского касика. Не хотелось отдавать руку дочери истинной веры язычнику, но первосвященник, помня о своих прегрешениях, не рискнул протестовать. Мало того, император четко дал понять, что обо всем знает. Потому-то Его святейшество и стоял сейчас на подиуме, с неприязнью поглядывая на одетого с варварской роскошью верховного утарга. Язычник проклятый! На костер бы его! Но, увы...

Слева от подиума офицеры Морской Стражи окружили участок стены — оттуда вскоре должны были прибыть через порталы высокие гости. Не прошло и нескольких минут, как там возникла туманная дымка, и в тронный зал шагнул сопровождаемый четырьмя эльдарами человек в темно-сером плаще с капюшоном. Элианский император! За ним следовал рыжий юноша в золотистых одеяниях, ведущий под руку невысокую, очень красивую шатенку в роскошном платье того же цвета. Церемониймейстеры на мгновение замерли, не поверив своим глазам, но вскоре опомнились и объявили:

— Император Элиана, Его величество Сантиар I!

— Король Нартагаля, Его величество Эхе II!

— Королева Нартагаля, Ее величество Шен!

Объявление каждого царственного имени сопровождалось ударами посохов об пол. Дэкхебы потрясенно переглядывались и низко кланялись. Визита молодого нартагальского короля не ждал никто. Однако он здесь. Что это значит? Многое. Больше, чем многое. Только что именно? Этого пока аристократы не знали, но многие из них задумались. Слишком быстро за последние два месяца менялась ситуация, казалось, какая-то непонятная сила сминает все вокруг, преобразуя под себя.

— Касик Даркасадара, Его величество Гарухак VIII! — снова грохнули посохами об пол церемониймейстеры. — С невестой, ее высочеством Аликой ар Маран Элианской! Встречайте!

Первыми в зал ступили телохранители касика, окинули подозрительными взглядами сборище и выстроились двумя шеренгами. За ними показался одетый в традиционный черный бархатный костюм касик, ведущий под руку скромно потупившую глаза черноволосую девушку в белоснежном воздушном платье. Драгоценностей на ней было немного, но каждая стоила столько, что у аристократов, хорошо разбиравшихся в драгоценных камнях, перехватило дух. Окинув взглядом тронный зал, касик направился к императору, рядом с который стоял молодой человек в форме лейтенанта гвардии.

— Счастлив приветствовать, Ваши величества! Вы оказали мне величайшую честь своим присутствием! — поклонился Гарухак, окинув любопытным взглядом Эхе с Шен — вот уж сюрприз, так сюрприз. Никак не ждал увидеть здесь нартагальских монархов. Пришли вместе с императором. И тоже недавно взошли на престол. Все ясно. Сантиар в своем репертуаре. И там своих ставленников посадил. Вот ведь хитрец!

Затем касик обратился к молодому офицеру:

— Ваше высочество! Прошу у вас руки вашей сестры, ее высочества Алики ар Маран. Ее высочество оказала мне честь и согласилась стать моей женой.

Лейтенант перевел взгляд на девушку, она покраснела и смущенно кивнула, пряча глаза. Он вздохнул, поежился и сказал:

— Кто я такой, чтобы стоять на пути счастья сестры, Ваше величество? Я согласен. И благословляю!

Он взял руку смущенной Алики и вложил ее в руку Гарухака. Она несмело улыбнулась и подняла глаза на улыбающегося жениха. Неужели, это правда? Все произошло как-то так быстро, что девушка не особо понимала, как так может быть. Касик начал появляться в ее доме ежедневно, дарил цветы, засыпал комплиментами, устраивал в ее честь балы, преподносил всякие диковинки. И Алика влюблялась с каждым днем все сильнее, вскоре девушка уже не представляла, что было время, когда она не знала Гарухака. Он казался таким родным, таким близким. Да что там, вообще единственным!

— Империя Элиан дает за ее высочеством пять миллионов золотых тархемов приданого, — выступил вперед император.

Итор ар Маран потрясенно вытаращился на его величество — от названной суммы ему перехватило дух. Собравшиеся в зале даркасадарские и элианские аристократы тоже принялись переглядываться и перешептываться — неимоверная щедрость, никто и ждать подобной не мог. А когда имперский герольд огласил договор, они совсем растерялись. Половину указанной суммы Гарухак получал самыми необходимыми стране товарами и продовольствием. Это мгновенно выводило касика на несокрушимые позиции, давало ему столько преимуществ, что подумывавшие о смене династии дэкхебы предпочли на время оставить эту мысль. Пока связываться с Гарухаком опасно — даже дураку было ясно, что император поддержит коллегу во всем. Схлестнуться с элианской тайной стражей? Да ну его! Жить пока не перехотелось.

Касик с принцессой торжественно двинулись к подиуму. Они на редкость хорошо смотрелись вместе. Алика видела только жениха, остальное для нее просто не существовало. Девушку, конечно, страшно смутило огромное приданое, но вчера его величество встречался ней и объяснил необходимость этого. Сказал, что Гарухак взял бы ее, даже будь она даже по-прежнему дочерью ремесленника, что касику понравилась она сама. Но поскольку теперь Алика — элианская принцесса, то необходимо соответствовать высокому титулу.

Продолжая смотреть на Гарухака, ведущего ее к подиуму, девушка счастливо улыбалась. Жених казался таким надежным, таким сильным, что от каждого его прикосновения захватывало дух. И галантен он был донельзя — ни разу не сделал ничего недозволенного, хотя Алика давно была готова на все и ясно дала ему это понять. Однако касик не воспользовался доверчивостью девушки, максимум, что он позволял себе — это поцеловать ей руку.

Сам касик тоже не спускал глаз с невесты. Не верил до сих пор, что какая-нибудь женщина способна так запасть ему в сердце, способна стать настолько дорогой. Когда император предложил ему поухаживать за дочерью покойного Марана, Гарухак думал только о преимуществах, которые может дать брак с элианской принцессой. А увидел ее впервые, и что-то трепыхнулось в сердце. Заглянул в глаза Алики и утонул там. Ее невинная доверчивость вызывала у касика какую вовсе несвойственную ему нежность, хотелось прижать к себе это маленькое чудо и никогда не отпускать, закрыть собой от любой беды.

Верховный утарг и первосвященник провели церемонию помолвки. Каждый по канонам своей религии. Они едва не шипели друг на друга, но ни один не осмелился возразить или сделать что-нибудь неправильно — хорошо понимали, что касик с императором в этом случае их не пощадят, не посмотрят, что перед ними священнослужители. Утаргу очень не хотелось оказаться в чреве железной рыбы, а первосвященнику — в подвалах тайной стражи. Потому вскоре жених с невестой обменялись кольцами и заверенными геральдистами двух стран грамотами. Брачный договор подписали касик, император, принц ар Маран, главы самых знатных даркасадарских и элианских аристократических родов. Король и королева Нартагаля, как незаинтересованная сторона, заверили его. Свадьбу решили сыграть через два месяца.

Император с Ланигом устало смотрели друг на друга. Замотались донельзя, минутки присесть не выпало за весь день. По всей империи шли массовые, повальные аресты. Многие пребывающие в благодушном спокойствии аристократы, священники и маги были неприятно удивлены этим утром. В их домах внезапно появлялись мастера-наставники боевого братства в сопровождении эльдара, и звучали страшные слова:

— Высокий лорд ар Эстан? Именем императора, вы арестованы!

— Епископ Савин?..

— Магистр Кердан?..

И так далее... Арестованных доставляли в резиденции тайной стражи провинций и без промедления принимались допрашивать. Их с нетерпением дожидались опытные палачи, прошедшие обучение у Тинувиэля и владеющие методом Кэль Делле-Эрт. К чему пытать, если информацию можно добыть куда легче? Большинство арестованных оказалось крайне изумлено тем, что после краткого допроса их отпускали восвояси, телепортировали обратно домой и даже приносили извинения за ошибку. Не понимали, что никого не интересуют их мелкие прегрешения, что тайная стража ведет охоту за высокопоставленными заговорщиками, а на остальных тайным в данный момент плевать. Однако протоколы допросов ложились в архив, чтобы всплыть в случае необходимости.

— Ну, и каков наш улов? — поинтересовался Санти, добыв из кухни Замка Призраков кувшин со свежезаваренным лартом, который там всегда держали для императоров и эльдаров. Хотелось эля, но пока нельзя. Ничего, вечером оторвется — скоморох собирался, как освободится, напиться до потери сознания. Слишком мерзко себя чувствовал, за слишком многими допросами пришлось наблюдать.

— Не слишком велик, — недовольно поморщился Ланиг. — Но есть немалые шансы, что сумеем вскоре выйти на епископа Равитара и магистра Наркина.

— Наркина? — удивленно вздернулись брови императора. — Это еще кто?

— Ах да, — хлопнул себя по лбу глава тайной стражи. — Забыл сообщить, что выяснили точно, кто был вторым в троице главных заговорщиков. Высший магистр Рилат Наркин, профессор Академии, декан факультета Общей Магии.

— Ясно, — Санти нахмурился и отпил глоток ларта. — А высокий лорд?

— Никакой информации! — развел руками Ланиг. — Никто из находящихся в наших руках не знал его лично, высокий лорд появлялся только в маске. Боюсь, что если он убрал епископа с магистром, то мы так и не узнаем, кто он...

— Проклятье! — в сердцах грохнул кулаком по столу император. — Он же не успокоится!

— Увы нам, это так... А этот человек на многое способен.

— Более чем... — опустил голову Санти и задумался.

Арестами и допросами ему пришлось заняться самому — побратимы переживали в данный момент тот самый моральный кризис, который недавно пережил он сам. Особенно тяжело кризис давался Энету с Хратом. Орк вообще едва с ума не сходил, в таком отчаянии Санти его никогда еще не видел. Взять бы Алливи за шкирку, да заставить заняться наставником, так нет же, эльфийка предпочитала надоедать самому скомороху. Впрочем, все это закончено, больше он не позволит над собой измываться. Но как помочь кровному брату? Этого Санти не знал, да и сам еще далеко не все для себя решил. Энета, пожалуй, придется взять за шкирку и оттащить к отцу, пусть лорд Дайар с ним поработает — умный и опытный человек, сообразит, что сказать сыну, чтобы тот задумался.

Лек с Тинувиэлем легче переносили кризис немного легче, хотя даже эльф стал мрачным и больше не бегал за каждой юбкой. Наоборот, возвращался в замок и все свободное время проводил в кресле, мрачно уставившись в стену. Даже не пел, что было совсем уж удивительно для барда. Горец подкалывал его, пытаясь вывести из депрессии, хотя Леку и самому порой выть от тоски хотелось. Но у него была Элиа, сразу почуявшая неладное, она не оставляла горца в одиночестве, не давала ему надолго задумываться, постоянно теребила, заставляла что-то делать, шутила и внимательно наблюдала, чтобы не упустить момент перелома. С ней поговорили и Санти, и Веркит, объяснив, что происходит, и девушка испугалась за любимого. Зато у Храта не было никого... И это очень плохо. Стоит вытащить орка в гости к Горту, пусть развеется немного.

Поэтому Санти и взял самое неприятное на себя, он успел кое-что осознать, принял кое-какие важные решения. Понимает уже, что не имеет права жалеть способных убивать ради достижения власти тысячи невинных. Такую нелюдь нужно останавливать любым способом, нельзя давать благоденствовать скотам. Но тут важно сохранить равновесие, самому не уподобиться им. А как? Вот этого Санти пока еще не понял. Знал только, что постарается остаться человеком.

Отставив в сторону личные проблемы, император задумался о продолжении поисков. Да, единственная возможность хоть что-нибудь узнать о загадочном высоком лорде — это поимка епископа Равитара или магистра Нанкина. Лучше бы мага, его можно разговорить одним интересным заклятием, еще Элиан предусмотрел возможность быстрого допроса владеющих даром. Впрочем, неважно. Только не слишком верится, что аристократ оставил знающих его в живых. Сомнительно, вряд ли он допустит такую глупость. Разве только епископ спрятался в каком-нибудь крохотном монастыре, о котором мало кто знает.

Ланиг к чему-то прислушался и быстро вышел из кабинета. Вернувшись он мрачно посмотрел на императора.

— Что?

— Увы, магистр Нанкин мертв, убит месяц назад, однако труп обнаружили только вчера. Никто не рискнул заходить в его дом. Только получив приказ проверить жилье всех исчезнувших магов, стража приступила к обыскам. Вот и нашли труп.

— Ожидаемо... — проворчал император, недовольно поморщившись. — По поводу епископа ничего?

— Увы, бесследно исчез, — развел руками Ланиг.

— Ладно, — вздохнул Санти. — Поищу его по своим каналам.

— Своим? — вздернулись брови старика, он заинтересованно уставился на его величество. — Это каким же?

— Да так, есть у меня в Церкви кое-какие связи, — криво усмехнулся скоморох. — Пока не стану говорить, надо кое-что проверить для начала.

Покачав головой, Ланиг не стал расспрашивать дальше, понимая, что все равно ничего ему император не скажет, пока сам того не захочет. Тоже, как и Маран, никому не доверяет полностью. Правильно, в общем-то. Даже стократно проверенных людей могут на чем-то поймать, как случилось с Диппатом. Прежний император простил предавшего из-за дочери, но предпочел отправить в отставку, предварительно использовав его знания для разгрома карвенской разведывательной сети в Элиане.

— Да, вызови завтра к себе аладара Черного Клана, — попросил Санти. — Надо решать кого из епископов брать за жабры, а кого убирать после начала раскола.

— Считаю, что самую сволочь необходимо убирать в любом случае, — жестко сказал глава тайной стражи. — Нельзя позволить им примазаться к обновленной Церкви, все изгадят.

— Согласен, — скривился император, потирая лоб. — Противно это, но ты снова прав — иначе нельзя. Ладно, пойду я. Сегодня еще много дел.

— Уже ночь. Поспал бы.

— Некогда, — отмахнулся Санти. — Мне не дает покоя ощущение, что времени у нас все меньше и меньше. А что может случиться? Дорхот его знает. Только, боюсь, все предыдущие беды вскоре покажутся нам детскими играми. Что-то такое надвигается...

Он поежился.

— Ясно, — нахмурился Ланиг, прищурившись. — Что ж, будем разгребать дерьмо по мере его поступления. Думаю, нет смысла заранее терзаться.

— Наверное так, — уныло согласился скоморох. — Только уж больно мне не по себе. Ладно, до завтра!

Он резко встал, накинул капюшон и скрылся в тумане. А Ланиг еще долго сидел в кабинете, пытаясь свести полученную сегодня информацию о заговоре в единое целое. Однако не получалось, как ни жаль. Не хватало нескольких важных элементов, чтобы головоломка сложилась.

— И что вы думаете по поводу отца Теларина? — поинтересовался император, вернув генерала ордена в его келью.

— Потянет, — проворчал тот, с кряхтеньем опускаясь на кровать. — Вполне. Только планы его слишком наивны, так быстро, как ему хочется, необходимого не сделаешь. Это работа на годы и годы, а то и на десятилетия.

— Власть быстро выдавливает из человека наивность, — буркнул его величество, садясь на табурет.

— О, да! — коротко хохотнул отец Ордан. — Или он гибнет. Третьего не дано.

— К сожалению...

— Почему же, к сожалению? — ехидно приподнял бровь настоятель. — Наоборот. Не думаю, что есть что-нибудь хуже наивного идеалиста у власти. Такого натворит и столько крови прольет, что не дай Единый. Причем, желая хорошего, желая притянуть людей за уши к своему идеалу. А люди-то живые, они вовсе не хотят становиться идеалом и изо всех сил сопротивляются.

— Вы правы, отец Ордан, — тяжело вздохнул император. — Я сам на эти грабли наступал. Но уже кое-что понял, надеюсь. Итак, ваши теологи убедились в подмене?

— Убедились, — резко помрачнел старик. — Не могу только понять каким образом карвенцы сумели провернуть это незаметно.

— Все очень просто. Лучших на то время теологов в течение года убрали при помощи Черного Клана, некому стало замечать. И внимательно следили за остальными, если кто-нибудь начинал сомневаться и высказывать свои сомнения, такому без промедления устраивали несчастный случай. Хорошо тогда поработала карвенская разведка...

— Донельзя хорошо, — вынужден был согласиться отец Ордан. — А теперь нам надо вернуть все на круги своя. Официально заявляю, что в этом деле орден святого Даонира с вами. И не только он.

— Очень рад, — медленно склонил голову император. — Тогда хотел бы попросить вас об одной вещи.

— О какой?

— Мне необходимо знать жив или мертв епископ Равитар из тарсидарского епископата. И если жив, то где он и что с ним.

— К чему вам этот бесполезный человечишко? — удивился отец Ордан. — Ни на что не пригоден, только и знает, что ублажать свою похоть да безмерный аппетит.

— Даже вы не знаете... — в голосе императора появилась едва заметная ирония.

— Чего? — прищурился генерал ордена.

— Епископ Равитар — один из трех руководителей заговора, приведшего к смерти императора Марана и войне с Карвеном.

— Равитар?! — обхватил ладонью подбородок отец Ордан. — Вы уверены?

— Полностью.

— Проглядел... — огорченно закряхтел старик. — Надо же, проглядел... Последний человек, на кого я мог подумать.

— Очень умная гадина, — вздохнул император. — Последние месяцы до известных событий рядом с ним находилась та самая девочка, которая вас так заинтересовала. Она многое сумела выяснить. Равитар — крайне опасен, но даже Марану, несмотря на весь его опыт, не пришло в голову, что он такое.

— Что ж, я постараюсь выяснить что-нибудь о его судьбе, — нахмурился отец Ордан, — но обещать ничего не стану.

— Благодарю, — устало сказал его величество.

— А пока я хотел бы вернуться к теме церковного раскола. К сожалению, вы правы. Многим плевать, что Писание фальшивое — они, как и большинство людей, верят только в то, во что им хочется верить. И поворачивают свою веру в выгодную им сторону.

— И орден святого Даонира не знал раньше этой старой истины? — недоверчиво хмыкнул император.

— Знал, конечно, — в выцветших глазах отца Ордана горели веселые огоньки. — И использовал. Да и использует. Как и вы.

— Иначе никак.

— Согласен. Люди не желают меняться, им страшно лишиться своих иллюзий и увидеть мир без покровов. Потому и приходится.

— Но к чему вы мне это говорите? — поинтересовался император.

— К тому, что умеющим видеть окружающее без покрова иллюзий приходится брать на себя бремя ответственности за не желающих видеть, — холодно ответил старик. — Помимо того, мы, даонирцы, в отличие от остальных помним, что там, в небесах, есть высший судия, который строго спросит со зрячих, отказавшихся вести слепых. Это вторая причина нашего решения вернуть Элиану исконную религию. Мы, считавшие себя зрячими, позволили завязать себе глаза и даже не заметили этого. А значит, не исполнили своего долга перед Всевышним.

— Не гордыня ли это?

— Все возможно, — пожал плечами отец Ордан. — Неважно. Теологами ордена был проведен тщательнейший анализ обоих вариантов Писания. Первый, исконный, возвышает душу человека, учит ее подниматься вверх. Тогда как второй уводит эту самую душу вниз, оправдывает подлость и эгоизм, причем незаметно, исподволь. Не знаю кем на самом деле являлся лжепророк Карвен и кому он служил, но сволочь была очень умная. Когда мне принесли выводы теологов, мне стало страшно, Ваше величество...

— Благодарю за разъяснение, — император выглядел призраком в полутьме кельи. — И рад, что мы поняли друг друга.

— Я тоже, — едва заметно улыбнулся старик. — Но иллюзий не питаю, как, думаю, и вы. Разногласия всегда будут, как без них. Особенно в том, куда вести слепых.

— Да, — согласился его величество. — Будут. Но давайте пока отложим эти разногласия в сторону. Речь сейчас идет о выживании. Позже попробуем разобраться в том, что не устраивает каждого из нас. И найдем компромисс.

— Ваши предшественники его искать не хотели...

— Не только они. Епископы... Я имею в виду нынешних. А до них тысячу двести лет империя и Церковь мирно сосуществовали, помогая друг другу. Давайте попробуем снова.

— Ничего не имею против, — склонил голову отец Ордан. — А теперь давайте-ка поговорим о конкретных шагах, которые стоит сделать в первую очередь. Дело нам предстоит нелегкое.

Проговорили собеседники почти до утра.

Переместившись к остановившемуся на ночь в лесу фургону труппы, Санти облегченно вздохнул. До Дир-Аната осталось три дневных перехода, деревни попадались часто, но Джако предпочитал не оставаться ночевать в них — кто знает, что придет в голову местному святому отцу? Возьмет и натравит прихожан на скоморохов, такое случалось часто. Лучше не рисковать и остановиться на лесной поляне, всяко безопаснее.

Император зевнул. Надо поспать немного, разговор с генералом ордена святого Даонира вымотал его донельзя. Да, отцу Ордану пальца в рот не клади, если не хочешь без руки остаться. Старая, умная, опытная и донельзя скользкая сволочь. Но из тех сволочей, с которыми вполне можно иметь дело, если не слишком сильно прищемлять им хвост. Да и соли туда же им сыпать не стоит, совсем даже не стоит. А если и сыпать, то провернуть все так, чтобы следы вели не к тебе, а к твоему врагу. Санти горько усмехнулся — ну вот, уже сам думает, как они. Дожился, рыжий.

Решив не тревожить спящих, скоморох лег на траву под кустом и уставился на звезды. Мелькнула было мысль наведаться к Делии, но Санти оборвал ее, не дав сформироваться. Не до баб с их заскоками сейчас, совсем не до баб. Необходимо поспать, иначе завтра совсем паскудно станет, но заснуть император не мог — в голове бродили всякие разные мысли. Отчаяния, слава Единому, больше не было, зато глухая тоска не давала покоя. Кем он становится? Трудно сказать. Да, императору прежним не остаться как ни старайся. Иная мера ответственности, совсем иная мораль. Как там говорил лорд Дайар? Принцип меньшего зла? Не фальшивка ли он, этот самый принцип? Ведь он — всего лишь путь наименьшего сопротивления, самый легкий и безопасный. А стоит ли идти легким путем? Не окажется ли он самым длинным? Вполне возможно. Еще думать и думать. Главное — не делать зла, когда можешь его не делать.

Воспоминание о допросах и превращающихся в слюнявых идиотов важных господах заставило досадливо поморщиться. Неприятно все это было, но совершенно необходимо. А скольких казнить придется? Многих. Увы, очень многих. Почему столько аристократов полезло в этот заговор? Власти захотелось? А зачем им эта власть? Чтобы безнаказанно насиловать, мучить и убивать? Хочешь не хочешь, а всех замешанных в заговоре придется отправить на плаху. Без исключений. Держать их в тюрьме глупо, да и жестоко. Внезапно в голову пришла мысль, едва не заставившая Санти вскочить. Не придется казнить! Есть другой выход! Он удовлетворенно улыбнулся, подложил под голову кулак и мгновенно уснул.

— Спит, — рассерженно буркнула Ле, прислушавшись к своим чувствам. Как и каждый эльдар, она всегда знала, где император и что с ним. Теперь, правда, ощущала всех пятерых и не сразу разбиралась, что относится к Санти, а что к остальным. Но со временем научилась. — Можно больше не ждать. Не придет.

— Сами виноваты, — пожала плечами Кара. — Мы с тобой — две дуры. Если он вообще пошлет нас к дорхоту, я не удивлюсь.

— Ну... — смущенно сказала Жрица. — Я...

— Отплатить за порку таким образом решила? — язвительно спросила Беспалая. — И меня, идиотку, уговорила.

— Не только! — возмутилась Ле. — Сама знаешь, в каком Санти состоянии. Хотела его вывести из кризиса. Пусть лучше о женщинах думает, чем себя поедом ест.

— Все хорошо в меру, — пожала плечами Кара. — Вчера ты все границы перешла. Зачем было требовать делать это при Рахе? О том, что ему может быть стыдно, ты не подумала? А что его наше поведение уже достало, не видела?

— Казалось, ему это нравится...

— Нравится, да, — согласилась Беспалая. — Даже очень. Я тоже заметила. Но нельзя только брать, нужно еще что-то отдавать взамен. Мы свое получали и отваливались дрыхнуть, а Санти после этого до утра заснуть не мог от неудовлетворенности. Вот и добились. Ты как хочешь, а я извиняться пойду. Я его, понимаешь ли, люблю и терять не хочу.

— Я будто не люблю! — возмутилась Ле. — Он для меня сама жизнь. Больше, чем жизнь. Но...

— Что «но»?

— Мужчина обязан принимать от женщины все, что она пожелает ему дать, исполнять любые ее желания и не требовать ничего свыше, — проворчала Жрица.

— Это кто же тебе такое сказал?! — изумилась Беспалая. — А, в твоем племени так было принято? Так ты давно не там. Здесь иначе, если ты еще не поняла.

— Да поняла! — досадливо отмахнулась Ле. — Только, знаешь ли, от вбитого в голову в раннем детстве не слишком просто избавиться. То и дело наружу лезет.

— Избавляйся, если не хочешь остаться одна. Но ладно ты? А я-то какого дорхота тебя послушала?! Ну, и дура-а-а...

— А все просто, — ехидно оскалилась Жрица. — Тебе оно в кайф пришлось. Тебе приятно видеть унижение мужчины после всего случившегося. Скажешь, нет?

— Да... — смутилась Беспалая. — Приятно. Но Санти я люблю!

— Только одно другому почему-то вовсе не мешало, — язвительность так и сочилась из голоса Ле. — Так что нечего валить все на меня, дорогая. Обе хороши!

— Обе.. — смущенно согласилась Кара. — Извини.

— Давай лучше думать, как исправить ситуацию.

— Гмырх его знает, как! Но все равно надо, ты права. А не то подхватит его эта Делия, что тогда?

— Удавлю суку! — вскочила Ле, разъяренно сверкая глазами.

— Сядь, — насмешливо посоветовала Беспалая. — Думаешь, Санти этого не понимает? Думаешь, не найдет, как от тебя или меня ее обезопасить? Не смеши мою задницу. Вон, мы вчера полночи в спальню рвались. И что? Прорвались? Кой там хрен!

— Так что же делать? — растерянно спросила Жрица.

— Лично я собираюсь переместиться к Санти, как только он окажется один. И извиниться. Так, как может извиниться только женщина, чувствующая свою вину.

— Это как?

— Оттрахать его как следует! — хихикнула Кара. — Как мы с тобой раньше, до ссоры делали.

— Я с тобой! — решительно заявила Ле.

— Как хочешь. А теперь давай о деле подумаем. Что у нас на завтра?

— Да Шен попросила помочь с Ализиумом разобраться. Потом к Степному Ветру, там половина эльдаров собирается, вечером шаманы решили объявить народу Степи о долге Жизни перед покойным императором.

— Вот этим и займемся, — резко кивнула Беспалая. — Все, я спать. Скоре светает, не хочу полдня сонной ходить.

— Да и я, пожалуй, — кивнула Жрица, устроилась на ближайшем диване и тут же засопела.

Кара вскоре последовала ее примеру.

Шен в то же самое время утешала рыдающую Тини и пыталась понять, как поступить. В Нартагале ночь только вступала в свои права. Королева как раз закончила просматривать переданные ей лиаром бумаги, написала нужные письма и собралась отправиться в спальню к мужу, предвкушая приятную во всех отношениях ночь, когда услышала доносящиеся из соседней комнаты тихие всхлипывания. Решив проверить в чем дело, вошла и нашла там скрутившуюся в клубочек на кровати Тини. Рабыня безнадежно плакала в подушку, жалобно, как обиженный ребенок. Шен мгновенно забыла обо всем и бросилась утешать подругу. Та уткнулась ей в живот и принялась захлебываясь, с подвываниями рыдать. Постепенно удалось выдавить из девушки причину ее отчаяния. И теперь королева сидела и думала, что ей со всем этим делать.

Тини втрескалась в Эхе! Как это могло случиться за каких-то несколько дней?! Шен не знала, однако случилось. А девочка ведь носит ребенка короля, будущего наследного принца. Она вполне способна натворить глупостей и немалых. Да и понимала ее Шен, сама хорошо знала, что такое любовь. Придется что-то придумывать, тем более, что эта ситуация возникла по ее вине. А что здесь придумаешь? Посоветоваться бы с кем-нибудь, так с кем? В Нартагале точно не с кем. Может с кем-нибудь из своих? Из эльдаров? Увы, в замке сейчас раннее утро, все еще спят. Придется подождать, а завтра прибудут Ле с Карой. Да еще Алливи, Раха и Тайка. У них спросить, что ли? А что они ответить могут? У каждой свои проблемы. Принцесса просто не поймет, шлюха, она и есть шлюха. Охотница счастлива со своим Энетом. Раха страдает по распутному эльфу. А Жрица с Беспалой охомутали рыжего Санти.

Стоп. Вдвоем! А ведь это идея... И не ревнуют друг к другу. Но в себе Шен уверена не была, она все ночи, что Тини проводила с Эхе, не просто ревновала, а буквально сходила с ума. На стены драться готова была, срывала зло на ни в чем не повинных придворных дамах. Умом понимала, что сама подложила девушку в постель мужа, но все равно ревновала. Или это потому, что не присутствовала там? Ле с Карой всегда вместе к Санти в постель забираются, редко когда поодиночке. А то еще и Алливи зачем-то с собой приводят. Придется, пожалуй, проверить. Тем более, что Шен недавно узнала кое-что, приведшее ее в полную растерянность. Королева долго рылась в архивах, оставшихся от уничтоженного ею работоргового дома «Астеан», и сумела выяснить, что Тини — ее родная сестра-близнец. Отобрав девочек у матери, их продали разным воспитательным приютам. Шен выросла в «Астеане», а Тини еще где-то, оказавшись в конце концов в гареме прежнего короля.

Почему бы Эхе не иметь двух королев? Совершенно одинаковых на вид. Преимуществ это даст множество, придворные церемонии и прочую чушь вполне потянет Тини, дав тем самым Шен время заняться куда более важными вопросами. Но все опять упиралось в то, согласится ли муж. Да еще в то, как она сама на это отреагирует. Правда, отношение к Тини после того, как королева узнала, что та — ее сестра, резко изменилось. Сейчас Шен ощущала девочку, как часть себя, нежно заботилась о ней, не понимая с чего та постоянно такая мрачная. Поняла. И что дальше?

— Сейчас мы пойдем к нему, — негромко сказала королева. — Вместе.

— Зачем? — девушка настолько удивилась, что даже перестала плакать.

— Будем любить его вдвоем.

Тини оторопело уставилась на ее величество. Ей от такого предложения перехватило дыхание.

— Ты ведь мне сестричка, я теперь точно это знаю, — рассмеялась королева. — Родная! У нас одна мама была.

— Правда? — широко распахнулись глаза рабыни.

— Правда, — подтвердила грустно улыбающаяся Шен, чувствуя себя неизмеримо старше этой наивной девочки, хотя на самом деле они были одного возраста.

— Ой... — обхватила щеки ладонями Тини, восторженно глядя на ее величество.

— Я не буду тебе ничего обещать, — вздохнула королева. — Но хочу кое-что попробовать. Согласна ли ты стать Эхе второй женой?

— Да я... — вспыхнула девушка. — Я на все готова, только бы хоть иногда его касаться...

— Не знаю, что из этого выйдет, — помрачнела Шен. — Но давай попытаемся.

Она прикрыла глаза Тини рукой и переместилась в спальню мужа. Он уже с нетерпением поджидал жену. Снова увидев двух королев, растерялся и упал в кресло, с недоумением уставившись на них.

— Тут такое дело... — смущенно сказала Шен, садясь прямо на пол у его ног.

— Какое?

— Тини тебя тоже любит... А она ведь твоего сына носит! И она...

— Что?

— Она — моя родная сестра. Я это точно выяснила.

— Сестра? — изумленно вытянулось лицо короля. — Значит, мой ребенок будет родным тебе по крови?!

— Да, — с улыбкой подтвердила Шен. — Он будет моим племянником.

— Я очень рад! — расплылся в улыбке Эхе.

— Но неужели Тини не заслужила хоть капельку любви и тепла?

— Заслужила, наверное... — помрачнел он. — Но я люблю только тебя!

— А давай попробуем жить втроем, — глаза Шен лучились озорством. — Вдруг нам понравится?

— Ну, давай попробуем... — уныло буркнул Эхе, готовый сделать для любимой все, что она только пожелает. Даже это.

Хотя ему, конечно, стало несколько не по себе от предложения жены. И что это на нее нашло? Да, жаль девочку, но... Но ему нужна только Шен, единственная и неповторимая. Пусть даже Тини ее сестра, однако она — не Шен! И этим все сказано. Только ничего не поделаешь, раз уж жена уперлась, то от своего не отступится.

— Тем более, что наличие двух совершенно одинаковых королев даст нам множество преимуществ, — продолжила Шен. — Тини вполне способна играть мою роль на публичных церемониях, а я в это время займусь куда более интересными делами. Да и свободнее станет, не придется выискивать возможность переместиться, куда надо, а без промедления делать, что требуется, не думая, что обязана через час-другой вернуться во дворец.

— Наверное, ты права, — тяжело вздохнул король.

Шен, загадочно улыбаясь, коротким заклинанием погасила свечи в спальне, оставив только крохотный ночник, и повлекла мужа к кровати, жестом позвав сестру за собой. Та, хоть и отчаянно покраснела, послушно последовала за королевской четой, сбросила платье и забралась на ложе. Девушка чувствовала себя очень неуверенно, но знала, что пойдет на что угодно, лишь бы получить хоть малую кроху счастья.

Эхе с тревогой поглядывал то на жену, то на пятерых эльдаров. Любимая шла на опасное дело, а он ничем не мог ей ничем помочь — не владел магией. Понимал, что с некромантским логовом необходимо разобраться, но страшно волновался за Шен. А вдруг с ней случится что-нибудь плохое? Как он будет жить без любимой? А никак! Ее жизнь была молодому королю во много раз дороже собственной. Но она ведь все равно пойдет, отговаривай ни отговаривай, это он тоже понимал. Характер у Шен стальной, в чем Эхе давно успел убедиться. Если уж она что-нибудь решала, то твердо следовала своему решению и не обращала внимания на препятствия, сметая их.

Проводив взглядом скрывшихся в тумане портала королеву с эльдарами, король грустно вздохнул. Да, его девочка будет делать только то, что сама захочет. Удивительно даже, что такой характер сформировался в рабстве. Вот и вчера приняла решение, и настояла на своем. Как ни странно, Эхе понравилось. Когда любимая женщина вдруг раздваивается, это потрясающее ощущение. Вскоре он уже не понимал с какой стороны Шен, а с какой Тини, настолько похожи были девушки. А уж что они творили... Молодой король залился краской — многое до этой ночи ему и в голову бы не пришло. Шен в страсти походила на огонь, а Тини была тихой и ласковой, но на удивление бесстыдной. В прежние ночи она вела себя совсем иначе...

Шен тоже вспоминала прошедшую ночь с радостной улыбкой. Когда они были втроем, она не испытывала к Тини никакой ревности! Наоборот, ощущала сестренку частицей себя, чувствовала ее радость и счастье. Та, видимо, тоже воспринимала чувства сестры. Это оказалось какое-то безумие, королева исходила криком, как дикая кошка весной. Как хорошо, что ей в голову пришла эта чудная идея! После случившегося Шен намеревалась брать Тини с собой к Эхе каждую ночь. Та, впрочем, ничего против не имела, наоборот, рыдала от счастья, когда королева сообщила ей о своем решении.

Насмешливо хмыкнув, ее величество заставила себя отвлечься от приятных мыслей. Пришло время заняться делом. Она помахала капитану гвардейцев, сопровождающих ее, и уселась в карету. Прибытие королевы в столичный Ализиум решили обставить со всей возможной торжественностью. Эльдары уже переместились туда под пологом невидимости и пребывали настороже, чтобы исключить возможность бегства некромантов через порталы. Круг тринадцати те собрать тоже не успеют, Шен не собиралась давать им на это время. Подобную сволочь нужно уничтожать быстро и решительно. Без лишних сантиментов.

В Ализиум с утра отправили гонца с предупреждением о скором визите ее величества, и во дворе королеву поджидали высшие должностные лица столичной школы магии. Впереди стоял высокий пожилой человек в черной сутане и колпаке мага — ответственный герайд Ализиума, Доан кё Стирэ, один из немногих инаров среди магов королевства.

Какой-то лакей отворил дверцу кареты, и Шен вышла. Она была одета в легкое бежевое платье, шитое серебром. Корона на голове блестела в лучах солнца.

— Ваше величество! — низко поклонились маги.

Шен милостиво кивнула, окидывая взглядом Ализиум. Здесь было на что посмотреть. Девять разной высоты белоснежных башен, несколько необычно для Нартагаля выглядящих больших зданий, множество непонятных сооружений. Посреди площади искрился струями воды фонтан. Из окон учебных корпусов на юную королеву жадно глазели студиозусы и молодые магистры, недавно получившие первый жезл[8] и еще не выбравшие себе специализацию. Многие восторженно переглядывались — какая ее величество красавица! В Ализиум женщин никогда не принимали, да что там, им был запрещен доступ на территорию школы. Для королевы, конечно, сделали исключение.

— Доброе утро, господин герайд, — подошла Шен к кё Стирэ. — Я прибыла к вам по делу. Где бы мы могли поговорить?

По делу? Какое дело может быть у этой бывшей рабыни в Ализиуме? Герайд удивленно вскинул брови, не понимая, но поклонился и сказал:

— Прошу в мой кабинет, Ваше величество.

Королева, окинув двор надменным взором, последовала за ним. Охрана предпочитала держаться позади, прекрасно понимая, что воины бессильны против магов. Капитан очень надеялся, что колдунам не придет в голову причинять вред ее величеству — король его лично удавит, если с ней что-нибудь случится.

В главном учебном корпусе Ализиума нашлось немало необычного. Шен по дороге с интересом рассматривала чучела чудовищ и созданные магами воздуха иллюзии, показывающие далекое прошлое и экзотические уголки мира. На стенах висело множество совершенно дико выглядящих предметов, непонятно для чего и предназначенных. Немало из них имело магическую ауру, и королева про себя отмечала такие, запоминая слепок ауры, чтобы разобраться на досуге.

Студиозусы не решались приближаться, толпясь неподалеку, в молодых глазах горело жадное любопытство. Большинство из них впервые за годы и годы видели женщину — от начала учебы и до получения первого жезла мальчишкам запрещалось покидать территорию школы. Кое-кто сбегал в самоволку, но за это очень строго наказывали, вплоть до отчисления, чего никому не хотелось — далеко не всем удается попасть на учебу в столичный Ализиум. Это редкое везение и большая честь.

— Прошу вас, ваше величество! — снова поклонился герайд, указав на распахнувшуюся впереди двустворчатую дверь.

Войдя в большой, удобный кабинет, заставленный бесчисленными книжными шкафами, Шен внимательно осмотрела его. Скорее кабинет ученого, чем мага. Насколько ей было известно, кё Стире некромантией не занимался, но о некромантах осведомлен.

— Итак, господин герайд, — заговорила королева, когда они остались наедине. — До меня дошли некие неприятные известия о возглавляемом вами заведении. Прежде, чем принимать меры, я решила поговорить с вами.

— Неприятные известия? — удивился маг. — Что вы имеете в виду?

— Некромантия! — отрезала Шен. — Мне стало известно, что в столичном Ализиуме обосновалась группа некромантов, занимающаяся экспериментами, способными погубить жизнь во всем мире.

Да что эта рабыня себе позволяет?! Герайд едва сдержался, чтобы не ответить резкостью, однако все же не решился. Королева, будь она проклята! Лучше не ссориться. Он осторожно сказал:

— Вас ввели в заблуждение, ваше величество.

— Вот как? — как-то по-змеиному усмехнулась королева, магу не по себе стало от ее усмешки. — Что ж, прошу ознакомиться с этими документами.

Она положила на стол тонкую папку и небольшой амулет на серебряной цепочке.

— А это — запись неких событий, — добавила она. — Если вы маг, вы сможете ее просмотреть. Там много чего интересного.

Исподлобья взглянув на ее величество, герайд начал просматривать документы из папки. С каждым мгновением он все больше бледнел. Несколько мгновений маг сидел неподвижно, тупо смотря в пространство перед собой, затем сжал амулет, прошептав несложное заклятие для его активации. Там оказалась видеозапись произошедшего недавно в Фан-Кионе.

— Это отщепенцы, ваше величество! — хрипло выдохнул герайд, отложив амулет.

— Отщепенцы? — приподнялись брови королевы. — А документы в папке? Они говорят совсем о другом.

— Некроманты слишком сильны... — едва слышно сказал маг. — Мы ничего не можем против них сделать!

— А разве самые сильные не погибли в Фан-Кионе?

— Да, — согласился маг. — Погибли. Но и оставшихся вполне достаточно, чтобы превратить все население Нартагаля в зомби.

— Что ж, раз вы бессильны, ими придется заняться мне, — холодно сказала королева.

— Вам?! — изумился маг. — Да что вы можете против них сделать?!

— А вы не подумали, каким образом в моих руках оказались документы и запись?

— Я... — начал маг и замолчал, задумавшись. — Император?

— Да, — наклонила голову Шен. — Ему не слишком нравятся некроманты.

— А кому они нравятся? — скривился герайд. — Мне, что ли? Да мне бы хоть какую возможность от них избавиться!

— Я вам эту возможность предоставлю, — королева казалась самим спокойствием. — Прямо сейчас. Неужели вы думали, что его величество отпустил меня сюда без поддержки?

— Поддержки?.. — нахмурился маг. — И что же это за поддержка?

— Король обратился за помощью к своему царственному брату, — ее величество подняла руку, и пять стоявших у стены эльдаров сбросили пологи невидимости.

— Рыцари престола! — потрясенно выдохнул герайд.

— Вот именно.

— Мы локализовали находящихся на территории Ализиума некромантов, — гулкий голос одного из эльдаров заставил мага нервно вздрогнуть.

— И... что?

— Главное, не дать им собраться в круг тринадцати, поодиночке мы с ними справимся.

— А если они в личей[9] превратятся? — насмешливо прищурился герайд. — Обычная магия ведь их не берет.

— Неужели вы думаете, что мы владеем некромантией хуже них? — поинтересовался второй эльдар, который почему-то показался магу женщиной, хотя такого не могло быть, по его мнению, в принципе.

— Откуда мне знать, чем владеют, а чем не владеют эльдары? — он пожал плечами. — О вас очень мало известно.

— Кто, по-вашему, самый сильный из некромантов? — спросил еще один рыцарь престола.

— Данэ Ритгиэ и Керхэ Рюнике, — без промедления ответил герайд. — Оба сейчас в подземных лабораториях под вторым корпусом, они давно к чему-то готовятся. К чему-то глобальному.

— Вот ими для начала и займемся.

Эльдары переглянулись и дружно ступили в открывшиеся перед ними порталы. Королева бросилась за одним из них.

— Куда вы, ваше величество! — попытался удержать ее герайд, и тоже оказался в мрачном подземелье, чего ему вовсе не хотелось. Мало кому хочется оказаться втянутым в схватку магов такого уровня!

К эльдарам повернулись два худых человека в сутанах великих магов Ализиума. Поняв, кого видят перед собой, они тут же подняли руки и принялись выкрикивать какие-то заклятия. Повинуясь силе эльдаров, навстречу поднявшемуся в воздух черному мареву взметнулись тысячи тонких темно-серых щупалец и принялись втягивать марево в себя. Некроманты ошарашенно переглянулись, поняв, что их бьют хорошо знакомой магией смерти, но на непредставимом для них уровне.

Шен незаметно присоединилась к остальным рыцарям престола, лихорадочно выплетая придуманное вчера заклятие. Пока сестры удерживали колдунов, она справилась и шевельнула пальцами, отпуская свое создание на свободу. Чудовищное создание, оно должно было выпить жизнь у любого, связанного с магией смерти, выпить полностью, вместе с душой, развоплотив ее. Пришлось предусмотреть для псевдосущности очень короткий срок существования. Вскоре в столичном Ализиуме не останется ни одного некроманта, они просто рассыпятся пылью. В других городах их еще предстоит вылавливать, но это не столь страшно, самые сильные собрались как раз в столице.

— Королева?! — потрясенно прохрипел один из некромантов, с ужасом глядя на Шен — он мгновенно понял, что сделала ее величество. — Вы...

— Вот именно — королева!

— Н-н-о-о з-з-а-а...

Больше он не успел ничего сказать — псевдосущность добралась до него. Некроманты затряслись, как в лихорадке, что-то хрипя, махая руками, выплетая заклятие за заклятием, но ничего не помогло. Вскоре только две кучки праха напоминали о могучих когда-то магах.

— Ну, ты даешь... — восторженно протянула Раха. — Ты как ухитрилась переплести Смерть с Жизнью и Тьмой?

— Потом покажу, — отмахнулась Шен. — Сущность убила не только этих, а вообще всех некромантов на расстоянии нескольких верст отсюда. И сколько, интересно, их было? Ого! Больше сорока.

— В-ваше в-величество... — подал голос обалдевший герайд, до того молча стоявший в уголке и старавшийся не привлекать к себе внимания. — В-вы м-маг?

Копыто дорхота! Только этого дурака здесь и не хватало! И как это она не заметила, что маг увязался следом? Плохо, очень плохо. Но не убивать же его? Не за что.

— Маг... — проворчала королева, подхватывая герайда силовой сетью и перемещаясь обратно в его кабинет. — Значит, так. Некромантов в столице больше нет ни одного. В других городах их тоже вскоре не останется. А о моей силе вы никому не скажете, просто не сможете.

Она провела рукой перед глазами герайда, накладывая заклятие молчания. Снять его мог только другой эльдар или император.

— Если кто поинтересуется, то официальная причина моего появление здесь такова. Я прибыла, чтобы потребовать принимать в Ализиум имеющих дар девушек, у нас слишком мало магов и мы не можем позволить себе отмахиваться от талантов только потому, что они не того пола.

— Как скажете, ваше величество...

Вежливо поклонившись, Шен скрылась в портале, оставив онемевшего от изумления герайда в одиночестве.