"Карл Май. В балканских ущельях " - читать интересную книгу автора

- Зачем?
- Вернуть.
- Ладно, пусть бежит. Не будем терять времени.
- Интересно, что там в мешках?
- В любом случае нам сейчас это не понадобится. Распакуем, когда
стемнеет, все равно вечером ехать и опасно, и трудно. Возьмем лошадь за
поводья. А теперь вперед!
Прерванная поездка возобновилась. Я скакал впереди, остальные - за
мной. Дело в том, что я пытался отыскать следы, хотя это было явно пропащим
занятием.
Дорога, хотя ее с трудом можно было так назвать, все же немного
просматривалась. Маленький хаджи* верно подметил, что обнаружить следы здесь
так же сложно, как в Сахаре. Поэтому я больше обращал внимание не на саму
дорогу, а на ее обочину, идущую вдоль берега реки. Я был абсолютно уверен,
что трое всадников находятся где-то впереди нас, причем не очень далеко.
______________
* Хаджи - человек, совершивший хадж, то есть паломничество в священный
для мусульман город Мекку.

По пути нам попадались самые разные люди - и всадники, и погонщики
мулов с повозками, и пешеходы, но никому я не задавал никаких вопросов. Если
беглецы проехали тут вчера вечером, никто из сегодняшних путников их
встретить не мог.
Возле небольших домишек мы тоже не замедляли ход - здесь не было
никаких ответвлений, куда бы могли свернуть преследуемые. Но когда мы
прибыли в местечко под названием Бу-Кей, откуда расходились дороги в разные
стороны, я спросил первого встречного:
- Салам! Есть ли в этой благословенной местности бакджи?*
______________
* Бакджи (бакыджи) - смотрящий, наблюдающий (тур.). Автор переводит
это слово как "ночной сторож".

У того, к кому я обратился, на боку красовалась сабля, в правой руке
была устрашающего вида дубинка, на феску был наброшен платок, когда-то
бывший цветной, а теперь просто грязный, и он был бос. Он осмотрел меня с
ног до головы, потом оглядел остальных и величественно промолчал.
- Ну же! - поторопил я его.
- Сабр, сабр! (Терпение, только терпение!) - был мне ответ.
Он оперся на свою дубинку и уставился на Халефа. Тот же полез в
седельную сумку, вытащил на свет божий плетку и спросил:
- Знаешь эту штуковину?
Незнакомец схватился за саблю и ответил все тем же тоном:
- А это тебе знакомо, малыш?
Малыш! Ни одно другое слово не приводило Халефа в такое бешенство, как
это. Он замахнулся, и я едва успел поставить свою лошадь между ними.
- Никакого рукоприкладства, Халеф! Он уже нам отвечает!
Я вытащил из кошелька несколько мелких монет, показал их мужчине и
повторил вопрос:
- Итак, есть ли здесь бакджи?
- А ты дашь мне денег?