"Карл Май. Золото Виннету ("Виннету" #3) " - читать интересную книгу автора

двигалась так медленно, что ему потребовалось полчаса, чтобы преодолеть
милю. Он сидел в седле по-индейски, то есть чуть ли не на шее животного, но,
судя по одежде, это был белый.
К моей досаде, я заметил также, что за ним следуют четверо краснокожих.
Достав подзорную трубу, я приник к окуляру и разглядел сиу-огалала, покрытых
татуировкой, беспощадных и мстительных, по-видимому, из того отряда, который
гнался за мной по пятам. Белый путешественник, сам того, возможно, не желая,
привел ко мне моих врагов.
Тем временем путник приблизился ко мне настолько, что я уже мог
разглядеть его. Это был худой, невысокий человек в шляпе, от которой
осталась одна тулья. В прерии подобный головной убор ни у кого не вызывает
удивления, но шляпа без полей подчеркивала в его внешности существенный и
странный даже для Дикого Запада недостаток: у приближавшегося ко мне путника
не было ушей, а ужасные шрамы на их месте свидетельствовали о том, что
человека лишили их насильственно. На его плечах висела длинная попона,
укрывавшая все тело, так что снизу выглядывали только длинные худые ноги в
столь необычной обуви, что в Европе ее вид привел бы в изумление любого
сапожника. Такую обувь носят аргентинские гаучо, и, чтобы смастерить ее, с
лошадиной ноги снимают кожу чулком, а потом в этот чулок засовывается
человеческая нога. Свежая, еще теплая кожа обтягивает ее, высыхает,
стягивается, дубеет и, плотно схватив плюсну и лодыжку, превращается в
великолепный сапог, единственным недостатком которого является полное
отсутствие подметки, что, в конечном счете, не так уж и страшно - подошва
человека, достаточно загрубевшая, вполне может ее заменить.
У седла незнакомца болталось нечто, отдаленно напоминающее ружье, хотя
издали я принял этот предмет за палку, подобранную в лесу. Лошадь путника
выглядела не менее нелепо, чем сам хозяин. У нее были длинные, как у
верблюда, ноги, невероятных размеров ослиная голова, а уши, словно слишком
большие и тяжелые для нее, висели, как у собаки ньюфаундлендской породы.
Несуразное животное шло с низко опущенной головой, будто принюхиваясь к
земле.
У любого человека, мало знакомого с нравами Дикого Запада, внешний вид
всадника вызвал бы снисходительную усмешку, однако мне он показался,
несмотря на всю его странность, одним из тех вестменов, о чьих достоинствах
можно судить только после того, как с ним сойдешься поближе. По-видимому, он
не догадывался, что за ним по пятам следуют четверо самых жестоких врагов,
так как спокойно и безмятежно ехал своей дорогой и ни разу не оглянулся.
Когда нас разделяло не более сотни шагов, он наконец-то обратил
внимание на мои следы. Трудно Даже сказать, кто первым заметил их - может
быть, всадник, а может быть, и его лошадь. Но я собственными глазами видел,
как лошадь остановилась, опустила голову еще ниже, к самой земле, и стала
коситься на отпечатки копыт моего мустанга. При этом она быстро двигала
ушами, да так, что создавалось впечатление, будто какая-то невидимая сила
пытается вырвать ей уши с корнем. Незнакомец решил было спешиться и
осмотреть мои следы повнимательнее - затея в его положении совершенно
ненужная и опасная, - и поэтому я крикнул:
- Не теряйте зря времени, сэр! Спускайтесь с холма!
Я тотчас же встал в полный рост, чтобы он мог меня увидеть и не принял
за грабителя. Его кобыла подняла голову и навострила уши, словно пытаясь
поймать ими звук моего голоса, и взмахнула в знак одобрения жалким обрубком