"Карл Май. По дикому Курдистану" - читать интересную книгу автора

- Твоя слава им хорошо известна, они знают, ты не убегаешь от врага. Уж
на это ты можешь положиться!
- А если кто-то будет сомневаться в моем мужестве, ты оградишь меня от
этого? Ты скажешь при всех, что я ушел вместе с женщинами в долину Идиз по
твоему приказу.
- Я буду это говорить везде и всем!
- Что ж, ладно, я сделаю так, как ты мне предлагаешь.
Покорившись своей судьбе, он отодвинул от себя ружье и обратил свое
лицо к долине, уже начавшей покрываться вечерней тенью.
Тут как раз возвратились мужчины, ходившие в Идиз. Они шли разрозненной
цепочкой и, добравшись до долины, разошлись на наших глазах в разные
стороны.
Со стороны святой гробницы донесся оружейный залп, одновременно с этим
к нам взобрался Али-бей и сказал:
- Начинается великое таинство у гробницы. При этом еще никогда не
присутствовал чужой, но Мир Шейх-хан дал мне разрешение от лица всех
священников пригласить вас быть вместе с нами.
...Из глубины гробницы раздался крик, и кавалли подняли свои
инструменты. Флейты заиграли медленную жалобную мелодию, а такт задавали
легкие удары по тамбурину.
При завершении пьесы Мир Шейх-хан вышел из здания наружу,
сопровождаемый двумя шейхами. Один из них нес деревянный пульт, похожий на
пюпитр, его поставили в центре двора. Другой нес маленький сосуд с водой и
еще один, открытый и круглый, где находилась какая-то горящая жидкость. Оба
сосуда установили на пульт, и к нему подошел Мир Шейх-хан.
Он сделал знак рукой, и музыка заиграла снова. После вступления мелодию
подхватили священники, запев гимн в один голос. К сожалению, я не мог
записать его содержания - на это обратили бы внимание окружающие, так что
дословный текст не сохранился в моей памяти. Гимн пели по-арабски, и
призывал он к чистоте, вере и бдительности.
После этого Мир Шейх-хан выступил с короткой речью перед священниками.
Я пошел искать Халефа, которого хотел взять в качестве сопровождающего.
Он сидел на платформе дома рядом с болюком-эмини. Они беседовали возбужденно
и оба быстро, прыжком, поднялись на ноги и подошли ко мне.
- Ты пойдешь со мной, Халеф, туда, вверх, на холм, там можно увидеть,
как освещается вся долина!
- О эмир, позволь мне идти с тобой! - попросил Ифра.
- Не имею ничего против. Вперед!
Там, внизу, в долине, огонь горел на огне. Тысячи светящихся точек
пересекались, скакали и скользили, танцевали, перемешиваясь стремительным
потоком; маленькие, совсем крохотные глубоко внизу, и чем ближе к нам, тем
крупнее. Святилище прямо-таки сверкало в потоках света, обе башни стремились
вверх, в сумрак ночи, как пылающие обелиски. К этому добавлялись и летящие к
нам наверх смутные смешавшиеся человеческие голоса, которые часто
перекрывались громкими и близкими криками ликования. Я мог бы часами
наблюдать и слушать эту какофонию и испытывать при этом небывалое
наслаждение.
Скоро нашли Селека. Ему дали лошадь, и он взял с собой оружие. Халеф
тоже должен был ехать с нами. Я полагался на него больше, чем на кого-нибудь
другого. Через двадцать минут после того, как я в первый раз увидел эту