"Бескрайняя плоть" - читать интересную книгу автора (Радов Егор)18. РАБОТА С СОБАКАМИОни вперились друг в друга неистовым, страстным взором. Они протянули руки навстречу своим трепещущим телам; они вырвались из скрывающих их матово розоватую наготу одежд, словно умирающие узники, с последним вздохом устремляющиеся ввысь, в рай; они бросились в изголодавшиеся по любви объятия самих себя, как радостные верные жёны, дождавшиеся заплутавших по дороге домой беспутных мужей, наконец-то появившихся у родного порога; они алчно раскрыли рты, готовые немедленно слиться в безумном, бесконечном поцелуе, будто вампиры, нашедшие, после долгого воздержания, вожделенную кровавую жертву; они ринулись в омут физической близости, как любовники, встретившиеся после изнурительной разлуки, — да они ими и были, несмотря на Луну, нереальность, смену полов и бездонную странность брызжущего тайнами и восторгами блистательного бытия. — Милый, милый… — шептал Валерий Небаба, дотрагиваясь до зудовского тела, податливого и мягкого, словно не сплавленное ни с какой другой примесью чистое золото. — Милая, милая… — вторила ему З. З., нежной ручкой хватая его длинный толстый член и сдвигая на нём крайнюю плоть. — Как странно…Ох! Как странно…Ох! — охал Валерий, цепляясь пальчиками за захаровский сосок. — Но это чудесно…Ах! Это так…хорошо…Хорошо! — в экстазе ахала Зудова, выпрямляя спину, так что грудь бугристо выпирала из её возбуждённого торса. — Оказывается, женщинам-то поприятнее…Ах! Ах! — То ли ещё будет… — дружелюбно ворковал Валерий, со знанием дела погружая ладонь в жёсткие волосы полового органа своего возлюбленного. — Но у мужчин-то тоже есть своя, вее-есьма восхитительная, специфика… — А то… — рывком расставляя ноги, молвила З. З. — Помолчи…Мне хочется закрыть глаза… — А я хочу видеть всё!! — объявил Небаба, чувственным рывком швыряя Зудову на постель и бросаясь прямо на неё. — Вставишь?… А то мне так…удивительно…непривычно… — Ну уж помоги мне!.. Они деловито запыхтели, и наконец, после ряда проб и ошибок, Валерий вставил-таки свою мощную елду в узкую пиздёнку никогда не рожавшего Зудова. Целки почему-то не было. — Я у тебя не первый… — обескураженно обиделся Валерий. — Это в каком же смысле? — удивилась Зинаида Захаровна. — Мы же уже…О!.. О!.. — Но не в этом же…облике!.. Зудова негодующе посмотрела на него. — Ты хочешь, чтобы вообще всё пропало?!.. Откуда я знаю, почему вообще всё так! Ты что?… — Извини…Извини… — устыдился Небаба. — Я совсем забыл, что… — Давай-давай! Они замолчали и сосредоточенно отдались процессу полового акта. Через несколько минут Валерий тихо сказал, стараясь придать своему тону как можно больше дружелюбности: — Ты это…подмахивай…Знаешь как? — А ты ебись получше! — огрызнулась Зудова в ответ. — А то как автомат туда-сюда, туда-сюда… — Да я ж…Я ж никогда не был мужчиной!.. — А я — бабой! — Да я не хотел тебя обидеть, я… — Да помолчи ты, лучше делом займись! Я скоро кончу, давай же!.. Зудова взвопила и впилась ногтями в спину Валерия. Тот взревел и вошёл в неё аж по самые яйца. Они заурчали, словно ласкающиеся звери, и мощный оргазм — один на двоих, как огромное небо в известной старой песне — снизошёл на них, будто молниеносное откровение на избранного Богом пророка. Вдали, где-то наверху, вдруг загремел гром, запылали всполохи каких-то непонятных зарниц; заухала невесть откуда взявшаяся вьюга, или пурга, и в один-единственный миг они вновь превратились в тех самих себя, кем они были всю свою жизнь, до «хроника» и Луны: в мужчину и женщину, слитых в акте любви — просто их половые части, всё так же соединённые, поменялись местами. Небаба продолжала быть сверху, Зудов — снизу; и он заметил эту стремительную перемену, столь моментально произошедшую с ними, только когда его тёплое животворное семя выстрелило в горячую матку его любимой. Небаба всё ещё по инерции совершала фрикции, а затем резко замерла, вопросительно глянула вниз — на свою, вмиг отросшую грудь и расширившиеся соски, и ошарашенно дотронулась рукой до своего лобка, наконец-то всё осознав. — Это почему это…как это?… — А я — знаю?!.. — огрызнулся Зудов. — Ты лучше ноги б раздвинула, а то больно всё-таки… — Ну да, конечно, — автоматически ответила Лера, — но я вообще-то уже кончила, так что… — А я как будто нет! — Я заметила, — насмешливо сказала Небаба, — мог бы, между прочим, вытащить, мне ещё залететь не хватало!.. — Через виртуальный шлем, что ли? — мрачно пошутил Зудов. — И принтера с деловой бумагой тут нету. Они неторопливо разъединили половые органы и легли рядом, не касаясь более друг друга. — Сотворил бы! — сказала Небаба. — И принтер, и компьютер…А вообще — что всё это значит? Почему это мы вдруг… — Да откуда ж я знаю! — раздражённо выпалил З. З. — Но мне, например, приятно ощутить опять свою мужественность, яички…Не понимаю, как же вы, тёлки, живёте — вся эта ваша влажность, течки… — Какое-то время назад ты говорил, что женщинам-то поприятнее! — укоризненно воскликнула Небаба. — Это я не понимаю, как вы можете жить с такой фиговиной в трусах! Яйца, залупа… — Не жалуюсь, — заметил Зудов. — Может, вам и поприятнее, но у мужчин…своя специфика. Вообще, мне пришла в голову одна мысль. — Ну?… Захар Захарович встал с кровати, таинственно посмотрел на Леру, шумно сделал большой вдох через нос и выпалил: — Шумба-тумба-шприц! Револьвер-ка мне, пожалуйста. Тут же в его руках появился сияющий кольт. — Ты чего это решил? — испуганно осведомилась Лерочка. — Пришью сейчас тебя. Ну и себя, само собой. — Что-оо?!!.. — А что? Ты же лежишь, или сидишь в пещерах Нижнелунска, значит это — твоё не настоящее тело и душа, вот и вернёшься…А я хочу проверить — куда я-то денусь? Умру, так и пошло это всё…Надоела эта нереальность! С другой стороны, как выясняется, я многое могу…Или даже всё…Тем более интересно замочить самого себя. — Не надо! Не надо! — завизжала Небаба. — Дорогой мой, я ж искала тебя, я ж рисковала… — Предательница! — горько сказал Зудов. — Ты всё знала! Да ну тебя: на тебя даже пули жалко. А вот я… — Не делай этого!.. — вскричала Лера. — Ты же не знаешь… — Вот и узнаю. Ну-ка, ещё раз — шумба-тумба-шприц! Револьвер немедленно принял форму большого и розового мужского полового члена. — Стой! Эй! — рявкнула Небаба, бросаясь к стоящему перед кроватью З. З. — Не двигайся, — спокойно сказал он, направляя кольт на неё. Лера осеклась и отодвинулась в угол кровати, инстинктивно прикрывая ладошками свои сиськи. — Вот так-то лучше, — удовлетворённо молвил Захар, вставил револьвер-член себе в рот, грустно посмотрел зачем-то на роскошный балдахин и нажал на курок. Хрясь — кровавые зудовские мозги, вышибаясь от мощного выстрела, яркой кашицей вмазались в стену, расплываясь и стекая по ней вниз, к пушистому голубому ковру сотворённой З. З. спальни. — Придурок, — сказала Лера Небаба, с отвращением отворачиваясь. — Так и не понял ничего! Надо было искать третий пол! А теперь — начинай всё сначала. Решил, что тебя просто так отпустят?… Впрочем, мне-то что…Вообще-то они все с этого начинают… Тело Зудова, обмякнув, рухнуло, распластываясь. Он увидел сверху свою обезображенную голову, мозги на стене, улыбающуюся Лерочку, натягивающую женские зудовские трусы и вставляющую себе его прокладку, и вновь — балдахин. "Блин! Ни хрена не погиб! — с сожалением подумал он. — Но кто ж я теперь?…» И тут он ощутил самого себя — ослепительно сияющую субстанцию, состоящую из некоего духовного огня, парящего вовне всего, над всем, над спальней и Луной. Последний взгляд вниз — на мёртвое тело З. З. и живую Небабу, которая вдруг начала становиться всё более прозрачной и нереальной, и он устремился ввысь, к пылающему где-то там, вверху, слепящему, горящему любовью, красотой и совершенством, свету. Свет призывал его, ждал, притягивал к себе, словно отпавшую некогда от него свою часть, наконец-то покинувшую унылую тюрьму грубой плоти и вновь обретшую изначальную свободу и влекомую великим воссоединением. Явился блистающий ангел и очами любви пронзил парящий дух Зудова. — Ты здесь! — божественным языком небес сообщил он З. З. — Я пришёл за тобой, дабы сопроводить тебя…в рай! — Но я же самоубился! — изумлённо отвечал Зудов, испытывая невыразимое блаженство и благодать. — Вот именно! — торжествующе прогремел ангел. — Только самоубийцы попадают в рай, ибо они нашли в себе силы покинуть плоть, возвыситься над бренностью эфемерного человечьего бытия; они не устрашились! И только они — самоубийцы — заслуживают Высшего и идут сразу к Богу, одесную Отца!.. И Христос, как ни сомневался, как ни просил пронести чашу мимо, всё же решился, сделал выбор, пошёл на крест, совершив самое величайшее из самоубийств, чтобы спасти всех тех, кто верит в Него, кто не устрашится, кто погубит сам, сознательно, свою гадкую, отпавшую от Творца, вещную плоть, кто не испугается смерти грубого тела во имя бессмертия духа и души! И ты тоже, убив сейчас себя, заслужил рая, вечности и абсолютной милости!.. Следуй же за мной, блаженный, Отец ждёт тебя!.. — Вот оно, оказывается, как… — ошарашенно заявил всё на том же духовном, великом языке Зудов. — А я-то думал, что церковь… — Сатанинская структура, — отрезал ангел. — А поклонение мощам?… Этой гадкой, грубой плоти, вонючим останкам… — Ну что ж, — сказала зудовская посмертная неуничтожимая сущность, — я готов. Веди меня! — Тогда — вперёд и вверх!.. — торжествующе воскликнул ангел, подхватил Зудова и мощным духовным рывком подкинул его навстречу свету. — Мы ещё встретимся, избранник…Ха-ха-ха-ха!.. Уа-ха-ха-ха-ха!!.. — Че-его?!!.. — изумился З. З., и тут же бескрайний свет поглотил его. |
|
|