"Александр Мазин. Морри (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

вильнула, едва не угодив в канаву.
- - Чтоб ты не подумал: я спятил, -- пояснил Стежень.
- - Я не думаю, я знаю, -- провочал Дмитрий.
"Девятка" выбралась на асфальт. Стрелка спидометра поползла вправо и
остановилась на девяноста.
- - Димон, -- сказал Стежень. - Резина с меня.
- - Зимняя, -- уточнил Грошний.
- - Зимняя.
Стралка двинулась дальше.
- - Южное лесничество знаешь?
- - Где полигон?
- - Именно.
-- Знаю, -- Грошний скосил на попутчика серые ленивые глаза. -- Мы едем в
другую сторону.
- - Мы едем, куда надо, -- Стежень откинулся на спинку, вытянул ноги.
Жигули обошли рейсовый автобус, затем пожилой опель. Потом их самих
обогнал молодой опелев земляк.
-- Ты говори, -- произнес Грошний, не отрывая глаз от дороги. Машина шла
на пределе управляемости.
-- Да, -- сказал Стежень. - Южное лесничество. Приехал я часов в шесть.
Машину поставил и в лес. Дорога известная: сам тропу топтал, -- в голосе
вице-директора проявились ласковые нотки. - Ельничек. До декабря грибами
пахнет. Тишина, вояки в такую рань по нынешним временам еще харю давят.
Иду, напеваю. Вдруг... - Стежень сделал драматическую паузу. - Как мороз
под сердце! Так с поднятой ногой и застыл. Господи, думаю, что за херня?
Водитель фыркнул. Глеб Игоревич тоже улыбнулся, потом нахмурился и потер
ушибленный висок.
-- Да уж, -- сказал он. - Ладно. Я ногу осторожненько поставил, глазами
повел: елочка. Знакомая. Та, да не та! Ветки не по природе задраны, да и
поле у нее какое-то... кудлатое.
- - Это как? -- спросил водитель.
-- Ну с нервностью такой... недревесной. Словами трудно описать. Ты здесь
притормози, Димитрий, метров через пятьдесят - налево по бетонке.
- - Там тупик, -- заметил Грошний.
-- Ты езжай, езжай, -- ласково проговорил Стежень. - И слушай. Значит,
елочка. Отстегнул я про всякое лихо топорик: если дрянь какая меня
выглядывает - поостережется... Вот этот самый поворот... И к елочке. Иду,
а идти не хочется. Совсем не хочется, Димон, ноги сами задом наперед
изворачиваются. Но - любопытно! В лесу я, ты знаешь, считай, все изведал.
В кедрачах жировал, по Закавказью чуть не год... шатался. А тут, дома, --
этакое диво!
Десять шагов прошел - что десять верст. Взмок, веришь, трясусь, как
малярийный. Елочка - вот она, рядом. Корни голые из земли торчат.
Наклонился - разглядеть... Ё-о! -- Стежень хлопнул себя по колену. - С
хрустом в висок! Полный иппон! В глазах - тьма, в башке - набат. Лежу
мешком и, как сквозь туман, вижу: у ноги моей - корень. С руку толщиной.
Извернулся, как червяк-переросток и раз - петлей на лодыжку!
Тут рассказчик сделал паузу. Не драматизма ради, а чтоб пот утереть. Какой
уж тут, к хренам собачьим, драматизм!
-- В общем, прихватил меня и к земле прижал - как капканом. Боль адская!