"Александр Мазин. Слепой Орфей ~(Цикл: "Инквизитор", #4) (Фрагмент)" - читать интересную книгу автора

- Бедняк ты, бедняк! - с искренней жалостью промолвил ведун, сунул руку
за пазуху и вытянул нож с белой костяной ручкой.
Взмах - крик в горле витязя перешел в клекот, потом - в хрип и наконец
затих. Затихло и тело.
Ведун тщательно обтер замаранный кровью нож и положил на траву.
- Добрый был бы воин, - сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к
витязеву коню.
Жеребец подошел в хозяину, потрогал губами белое, сведенное спазмом лицо,
и фыркнул.
Ведун развязал суму, вынул оттуда засушенную тыковку и еще свинцовый,
грубо отлитый сундучок. Взяв нож, отсек от мертвого чудища шмат с
пол-ладони, ловко, лезвием, забросил в тыковку, тыковку заткнул и упрятал
в сундучок.
- Сделал дело, гуляй... - пробормотал ведун сам себе и свистнул.
Мохноногая лошадка прибежала на зов. Ведун вскарабкался в седло и потрусил
к оставленной челяди.
Небольшой отряд ждал, перегородив тропу.
Увидя колдуна, старшой, детина на крупной вороной кобыле, двинул
навстречу. Бляхи на его панцыре1 сияли зерцалами, но рожа - мрачней тучи.
- Что? - спросил, приглушая голос.
- Сделано, - коротко ответил колдун. - Плата?
Старшой молча бросил мешочек. Губы воина кривились, брови хмурились
грозно. Но пегобородый его и в грош не ставил.
- Слушай сюда! - сказал колдун. - Лешака не тронь. Ни железом, ни рукой
не тронь. Забросай ветками и сожги. Место обозначь и вели, чтоб трижды
семь лет обходили кругом. Господина своего можешь забрать. Чист.
- Мертв? - спросил старшой, вздрогнув.
Колдун не ответил.
Повернув лошаденку с тропы, поехал прямо в чащу. Казалось, ветки раздаются
в сторону, пропуская его.
- Эй! - неуверенно крикнул старшой. - Что Ругаю сказать?
Колдун вроде как не услышал. Старшой проводил его ненавидящим взглядом, но
ни сделать что, ни сказать злое - не решился. Ведьмак, разорви его...

***
И опять ничего не произошло.
Дмитрий спокойно сидел в кресле, скользил рассеянным взглядом по стенам,
сглатывал слюну от мерзкого вкуса зелья. Глеб тоже расслабился, даже глаза
отвел...
Тяжелое, дореволюционной работы кресло с грохотом врезалось в дверь,
вышибло ее и застряло в проеме.
Стежень, еще ничего не осознав, на рефлексе, отпрыгнул от стола,
изготовился...
Грошний стоял на полусогнутых ногах, а тело его огромным маятником
раскачивалось-выгибалось взад-вперед, будто резиновое. С каждым махом
голова глухо стукалась о половицы. Руки Грошнего стремительно, со свистом,
как два винта, рассекали воздух.
Чудовищный этот танец длился, может, секунд семь-восемь, потом Дмитрий
застыл, медленно повернул лицо к Стежню и Глеб увидел, как сквозь
привычные черты проступила черная африканская маска...