"Александр Мазин. Страх" - читать интересную книгу автора

АЛЕКСАНДР МАЗИН

СТРАХ



История эта странная, а верней было бы сказать, - жуткая, случилась со
мной на земле, называемой собирательно - "Сибирь". В литературе принято,
что вся сплошь заросла дремучим лесом и обитают в нем мощнобородые
широкоскулые великаны, кладущие на день не более десятка слов. Отчасти
верно. Но в поселочке, давшем мне приют, когда, заработав деньжат, решил я
малость передохнуть перед возвращением в Питер, такой бородач был только
один. Прочие - много мельче. В большинстве - горькая пьянь. Что же до
тайги, то вокруг была плоская, как стол, равнина на добрую сотню
километров. Впрочем, места красивые.
Приютом моим стал маленький домик из тесаных бревен с острой, красной,
как петушиный гребень, крышей. Дом этот /комната и крохотные сенцы/,
расположившийся в дальнем углу обширного подворья, был с любовью и
мастерством сложен хозяином моим, Алексеем Евграфовичем Гречанниковым,
великим деревянных дел умельцем.Он-то как раз и был тем единственным в
поселке саженной ширины великаном, немногословным, нежадным, и, как узнал
я вскоре, весьма азартным. А узнал я это, когда ежевечерне стал бывать в
его хоромах, где он и еще двое местных играли в преферанс. Я стал
четвертым.
Одного из местных звали Семеном. Человек тертый, агрессивный, лет
что-то сорока пяти, с хищной щербатой улыбочкой и переломленным носом.
Когда сцапывал он карты широкой татуированной лапой, то непременно
что-нибудь приговаривал по случаю.
Второй, Саеныч, представившийся мне Игорем, оказался из пришлых.
Интеллегент, пьяница горький, сбежавший (из Питера, кстати) от жены и
осевший здесь у какой-то своей надцатой тетки-бабки.
Именно он научил двух других столичной умной игре.
Обходительный в разговоре, с лицом хоть и траченым, но не лишенным еще
тонкости черт, с мягким, добрым голосом - он, определенно, располагал к
себе. Во всяком случае - меня. Об Алексее Гречанникове я уже говорил.
Впрочем, Алексеем его никто не именовал - звали попросту Лехом. А уж рисковый он был в
игре - хуже Семена.
Обьявить мизер при двух пробоях ему - обычное дело. А проигрывался так,
что остальным, трудно было не быть в плюсе. Зато уж если шел ему фарт -
держись! Всех раздевал.
Но чаще бывало наоборот.
Леха обычные эти проигрыши не огорчали: играли по маленькой, денег у
него было - в избытке.
Плотник, охотник, всякому делу - мастер. Да и на что их тратить в
поселке?
У Леха была дочка. Настасья. Девушка лет двадцати, справная, высокая -
в отца. Незамужем, что меня удивило. Семен как-то болтнул, что слава у нее
в поселке - дурная. Но не за распутство.
Бог знает, за что. Не мне спрашивать. Когда садились мы играть, она
обычно рукодельничала. На нас, если и взглянет, то украдкой.