"Наталья Мазова. ГОЛОС НОЧИ" - читать интересную книгу автора

вашем кругу мне незачем браться за оружие".
Кто-то протянул Лайгриле ломоть хлеба и закопченную вилку
на длинной деревянной ручке, на которой аппетитно шипел
свежезажаренный кусок мяса. Она поблагодарила кивком.
Как же это было замечательно - сидеть вот так, глядя на
звездное небо, вгрызаться в жестковатое, но такое вкусное мясо
и слушать, как Алвард распевает незатейливую песенку
ополченцев:
Жизнь моя раздольная - горюшко в стакане,
Кудри мои вылезли от переживаний...
Мелькнуло на миг перед внутренним взором раздраженное лицо
лоина Оромара, что-то пытающегося ей доказать - и исчезло без
следа, лопнуло, как пузырь на воде. В такую минуту просто не
думалось ни о чем дурном.
...Вот пойдут к Лайгриле, скажут - то да се,
А она с работы выгонит, и все!
Лайгрила улыбнулась одними уголками губ. Эту песню уже
распевали обе стороны, только сторонники Синеглазого вместо ее
имени пели: "вот пойдут к Правителю..." Да и почему бы ее не
петь - не так уж велика разница между теми, кто обнажал мечи во
славу Повелительницы Ночи и за Тонд для хиорнцев...
Как и ожидалось, мы вломили всем...
Утро зачиналось, светлое совсем.
На войне с Правителем положил я голову -
Женка погорюет, выйдет за другого!
Алвард кончил, и лютня тут же отправилась куда-то дальше.
И вдруг резкие, четкие аккорды в клочья разорвали покой в душе
Лайгрилы. Снова, в который раз, до боли знакомое: "По выжженной
долине идем, чеканя шаг..." Однако... к обычному раздражению
примешивалась какая-то непонятная тревога. И только когда песня
кончилась, Лайгрила поняла, в чем дело: ТАК петь эту песню мог
только ее автор. Это не мальчишка Левелл из Корма, а сила,
равная ей самой...
Затаив дыхание, Лайгрила подняла взгляд на певца. Голос
Ночи... Если бы она увидела его днем, в толпе - ни за что бы не
отметила своим вниманием. Обычный наемник-северянин, смуглое,
довольно привлекательное лицо обрамлено вьющимися волосами - не
длинными, как у Кеасора, а просто давно не стрижеными. Темные
глаза дерзко поблескивают в свете костра. А одежда и вовсе не
стоит внимания - так, какие-то обноски непонятного цвета.
На секунду их глаза встретились. А затем Голос Ночи снова
ударил по струнам лютни. Мрачная, суровая мелодия, но на этот
раз в ней не издевка, а скрытый яростный накал. Никогда прежде
не слышала Лайгрила этой песни.
Смерть ждет любого героя,
Власть и алчность - ничто перед ней.
Нас же при жизни зароют,
Погребут среди мрачных корней.
Мы не в счет ни для тех, ни для этих,
Износились - спешите в запас!