"Наталья Мазова. ГОЛОС НОЧИ" - читать интересную книгу автора

монетой Вэнтиса.
- Клинок! - произнес Голос Ночи таким тоном, каким
называют пароль.
- Корона! - эхом отозвался Сайто.
Лайгрила разжала руку. Золотая монета звякнула о камень и
шесть голов тут же склонились к ней, но Кеасор опередил всех.
- Корона, - хрипло сказал он.
- Ты счастлив в игре,.. лоин Кетиар! - поклон, который
отвесил сопернику Голос Ночи, трудно было назвать иначе как
издевательским. - Тебе начинать!
В эту минуту алая шелковая повязка мелькнула среди
непокрытых голов. Все-таки Кетиар пришла взглянуть, как ее брат
будет отстаивать свою честь перед этим... подстрекателем! Алая
повязка на секунду отвлекла взор Лайгрилы, а когда она снова
взглянула в круг, Сайто уже стоял в центре, и лютня - его,
серебристая - висела у него на груди.
- К вам обращаюсь, Владычица Анхемар и Владыка Кеасор! -
Гул толпы сразу смолк. - Да не будете вы пристрастны в своих
суждениях и отдадите победу тому, чья она по праву!
- Разве Владычица Анхемар - сама Андсира, что ты
приписываешь ей высшую справедливость? - насмешливо возразил
Голос Ночи.
Сайто ничего на это не ответил. Его руки легли на лютню, и
струны дрогнули. И Лайгрила тоже дрогнула - она сразу узнала
эту гордую и тоскливую песню, любимую всеми крестоносцами:
Я не чужой, я не святой,
Меня мой грех не тяготит...
Да, менестрелю Кеасора нельзя было отказать в уме - песни
Голоса Ночи знала уже вся армия, и Сайто намеренно выбрал песню
в том же стиле. Это был козырь, который не бьется.
Меня любовь не берегла -
Я ей иное предпочел,
Я пил из звездного котла
И осенял себя мечом...
Последний суровый аккорд замер над безмолвным Кругом
Совета. Сайто поклонился Владыкам и ушел из круга, уступая
место Голосу Ночи. Интересно, как тот будет выпутываться из
этой ситуации - ведь "Наемники" или другая песня в этом роде
сейчас будут просто неуместны!
Хейн поднял руки вверх и лишь произнес тихо - но его
услышали все: "Храни меня, Властная, и ты, Гэльдаин!"
Из перебора струн родилась медленная мелодия, в которой
были и насмешка, и вызов. Голос Ночи не торопился запеть,
дразня слушателей целую минуту, и вдруг не то пропел, не то
проговорил, удивляясь и издеваясь:
Менестрель, а менестрель!
А давай мы тебя...(небольшая пауза) уничтожим!
И тогда, без сомнения, нам будет легче дышать -
о-о!
Последний возглас Голоса Ночи стоном отозвался в