"Патриция Макаллистер. Горный ангел " - читать интересную книгу автора

женские проклятия, эхом раз носившиеся по ущелью, он вновь посерьезнел.
Возможно, зря он поверил в эту историю с браком по доверенности, которую
рассказала ему Эйнджел? Его благовоспитанная жена ругалась, словно старый
горняк. Он снова засмеялся, но тут услышал женский крик.
Сосновые иголки хрустели под его мокасинами, издавая острый пряный
запах. Холт склонился над упавшей женщиной. Глаза Эйнджел были закрыты, и
если бы не слезы, катившиеся по грязным щекам, Холт решил бы, что она
успокоилась навсегда.
Он осторожно приподнял и ощупал ее правую ногу. Эйнджел вскрикнула от
острой боли.
- Слава Богу! - облегченно вздохнул Холт. - Ну ты и дура! - вдруг
взорвался он, увидев в кровь израненные ступни через огромные дыры в
подошвах ее ботинок.
Эйнджел лежала на подтаявшем раннем снегу между двумя огромными
валунами. Очевидно, она ударилась об один из них, и теперь ее лицо было
запачкано кровью. Явно оглушенная падением, она только тихо застонала, когда
Холт просунул под нее руку и поднял, прижав к груди.

Эйнджел почувствовала запах замши. Что-то щекотало ее щеки. Перья? Она
чуть приоткрыла глаза и увидела, что прядь его шелковистых черных волос
касалась ее лица. Значит, Холт все же вернулся за ней. Ей стало легче на
душе, но она тут же вскрикнула от боли.
- Перестань воевать со мной, - повелительно сказал Холт.
Он донес ее до лошади, осторожно подсадил в седло и сам ловко устроился
позади нее. Прижав Эйнджел к себе, он одной рукой обнял ее покрепче, чтобы
она не упала с лошади, а другой взял поводья. Повинуясь хозяину, лошадь
тронулась мягкой рысью.
Голова Эйнджел покачивалась из стороны в сторону на его груди. Она
время от времени открывала глаза и поворачивалась, чтобы посмотреть на
Холта. Вместо одного лица теперь у него их было целых три, но он все равно
был красив. Эйнджел бессмысленно хихикнула, и все три Холта хмуро посмотрели
на нее.
- Глупая женщина! - сказал он.
Это были не самые романтические слова, которые она когда-либо слышала
от мужчин в свой адрес, но для начала это было совсем неплохо. Внезапно
изнутри подступила тошнота, и она поспешно закрыла глаза.
- Только не на меня, - сказал Холт и наклонил ее голову в сторону,
чтобы ее как следует прочистило.
Эйнджел не помнила, что было потом. Когда она наконец пришла в себя, то
увидела, что лежит совершенно голая на узкой кровати, до самого подбородка
укутанная подозрительно пахнувшими лоскутными одеялами. Она попыталась
поднять гудевшую голову, но тут же застонала от боли, пронзившей ее. Дощатый
потолок над ней стал вращаться. Проглотив комок в горле, она закрыла глаза,
борясь с приступами тошноты.
- Здорово же ты упала, - сказал кто-то.
Она снова открыла глаза и не сразу узнала Холта. В этот раз у него было
только одно лицо, но очень сердитое. Склонившись над ней, он положил ей на
лоб что-то влажное и прохладное.
- Я недооценил тебя, Эйнджел Макклауд. Уж чего-чего, а гордости в тебе
хватит на десяток ирландцев. И при этом ни единой капли здравого ума!