"Энн Макалистер. Предлагаю руку и сердце" - читать интересную книгу авторапервый взгляд ей показалось, что жизнь успела его изрядно потрепать. Теперь
же она поймала себя на мысли, что он выглядит моложе своих лет. Губы нежные и мягкие. Шелковистые густые ресницы, бросающие тень на щеки, придавали его лицу невинное выражение, бесследно исчезавшее, как только карие глаза распахивались и холодно взирали на мир. Он снял пиджак и ослабил узел галстука; расстегнутый воротничок открывал сильную шею. Под взглядом Кейт его веки дрогнули, и он пошевелился. Кейт быстро отвела взгляд, не желая встречаться с ним глазами. Но Деймон лишь повернулся, когда самолет сделал вираж. Теперь его голова легла на ее плечо. Кейт не отодвинулась. - Продавайте, - пробормотал он во сне и, стиснув зубы, нахмурился. Кейт криво усмехнулась. Интересно, он когда-нибудь забывает об "Алексакис Энтерпрайзиз"? Похоже, нет. Впрочем, она мало что знала о человеке, за которого вышла замуж, и не была уверена, что хочет знать больше. Он был совсем не в ее вкусе. К тому же Деймон слишком сильно напоминал ей ее отца. Ей было любопытно, удастся ли им убедить семью Деймона, что они безумно влюблены друг в друга. Возможно, его родственники доверчивее, чем ее отец. Без сомнения, Деймон сделал все, чтобы убедить ее отца. Не его вина, Что скажет "старая барракуда", как назвал его Деймон, когда обнаружит, что она и Деймон в самом деле поженились? Она подавила смешок. - Ты, кажется, повеселела? - хриплым со сна голосом спросил Деймон. Он, казалось, вовсе не торопился поднимать голову с плеча Кейт, рассматривая ее воспаленными глазами. Застигнутая врасплох, Кейт повернулась к нему. Ни намека на невинность в лице - губы сжаты, челюсти напряглись. Но ей так и не удалось отогнать от себя образ другого Деймона, привидевшегося ей, пока он спал. Она подвинулась, заставив его поднять голову. - Я просто подумала, что скажут наши родные: София, Стефанос, твоя мать, твои сестры, мой отец, Джеффри... Деймон усмехнулся. - Интересно будет послушать. - Вышла замуж? За Деймона? - София уставилась на нее, а потом рассмеялась. - О Боже! О, Боже мой... |
|
|