"Мэри Макбрайд. Струны сердца " - читать интересную книгу автора

удостоверится, какой трудолюбивой и ответственной бывает его дочь.
Хани открыла нижний ящик письменного стола, чтобы положить туда
перчатки, и остолбенела: на дне лежали наручники и еще какая-то цепь. Зачем
отцу понадобились наручники? - удивилась она, осторожно взяв их двумя
пальцами. Какая отвратительная штука, с содроганием подумала она. Но
любопытство взяло верх, и вот уже стальной браслет у нее на руке.
Резкий стук в дверь заставил Хани вздрогнуть, и браслет на ее запястье
защелкнулся.
- Мисс Хани, - раздался за дверью голос Кеннета. - Мне надо с вами
поговорить. Срочно.
- Сейчас выйду, - откликнулась Хани, пытаясь снять наручники. Черт!
Кеннет увидит его и тут же доложит отцу, и, если сильно повезет, тот разве
что не прикует ее к какой-нибудь старой дуэнье, которая уж точно ни за что
не спустит с нее глаз.
Проклятье! Придется держать руку за спиной, пока кто-нибудь не
перепилит эти дурацкие железяки. Но это потом. А пока надо действовать по
намеченному плану.
В банке, слава Богу, никого не было. Она подкралась сзади к кассиру,
пряча за спиной руку и натянуто улыбаясь.
- Я помогу вам пересчитать деньги, Кеннет.
Кассир вздрогнул, и купюры рассыпались по полу.
Господи, да этот кассир нервничает еще больше, чем я, подумала Хани.
Почти тысяча долларов валялись под ногами, и если сейчас войдет отец, он
наверняка обвинит во всем ее.
Опустившись на одно колено, она стала собирать деньги.
- Вам нельзя здесь оставаться, мисс Хани, пожалуйста. Здесь никого не
должно быть...
Тяжелые шаги раздались по другую сторону конторки, и низкий,
хрипловатый голос произнес:
- Моя фамилия Саммерфилд.
Кассир побледнел, пробормотал что-то невнятное и лишился чувств.

***

- Гидеон Саммерфилд? - воскликнула Хани.
Глядя на девичье личико, вынырнувшее из-за конторки, Гидеон подумал,
что оно похоже на нежный цветок анемона, распустившийся после весеннего
дождя. В бирюзовых глазах девушки светилось любопытство. Розовые лепестки
губ были чуть приоткрыты. Темные, рассыпанные по плечам локоны обрамляли
лицо.
После пяти лет тюрьмы любое существо женского пола - красивое или
безобразное, похожее на яркий цветок или на унылый сорняк - могло кого
угодно привести в волнение. На какую-то долю секунды Гидеона будто ослепила
вспышка молнии.
- Тот самый Гидеон Саммерфилд? - Бирюзовые глаза заморгали, а розовые
лепестки губ задрожали.
Боже, если не стряхнуть наваждение, мелькнуло у него в голове, конец
всему.
Не успеешь оглянуться, как снова окажешься за решеткой. Ни одна женщина
на свете не стоит этого.