"Мак-каммон Роберт.Корабль Ночи" - читать интересную книгу автора

поднявшийся из своей гробницы на дне моря...
Воцарилось молчание. Кип услышал, как в стороне от рифа стукаются
друг о друга бакены. Их металлическое позвякивание действовало ему на
нервы. Море с неприятным звуком окатывало железную палубу немецкой
подлодки, оставляя на ней пряди водорослей.
- Теперь это всего-навсего мертвая груда металла...
Бонифаций медленно повернул голову к констеблю:
- Мертвая? Нет. Вовсе нет. Она просто ждет. Умоляю вас, заклинаю вас
всем святым: верните этот корабль в Бездну.
- Ради Бога! - воскликнул Кип, выведенный из себя настойчивостью
этого человека и пуще того смущенный силой, светившейся в его взгляде. -
Вы так долго проповедовали свое вуду и занимались спиритизмом, что теперь
в этой груде металлолома вам мерещатся духи и призраки!
Некоторое время священник молча переводил взгляд с Кипа на Мура,
словно оценивал, насколько сумел убедить и напугать их.
- Храни вас Господь, - наконец негромко проговорил он. - Мне пора -
нужно позаботиться о теле несчастного Кифаса, - он повернулся и пошел
прочь от них, вверх по берегу, прочерчивая песок перед собой концом черной
трости. На небольшом пригорке священник приостановился, чтобы бросить
последний взгляд на подводную лодку, после чего скрылся в лабиринте
дощатых лачуг, теснившихся вдоль Фронт-стрит.
Кип заметил, что Мура как будто бы что-то тревожит.
- Не слушай его, - сказал он приятелю. - Суеверия давно стали его
второй натурой. Но будь я проклят, если понимаю, как эта сволочь слезла с
рифа и вперлась в мою гавань.
На другой стороне гавани готовились отойти от торговой пристани
траулеры. Уже были отданы швартовы, грохотали двигатели, перекрикивались
рыбаки. Подводная лодка почти не оставила места, чтобы выйти из бухты в
открытое море. В небе, сулившем погожий день и ясную лазурь, повис
раскаленный желтый шар солнца, и огромная субмарина, несколько мгновений
назад казавшаяся мрачным призраком (впечатление усиливали водоросли,
намытые морем на корму и свисавшие с лееров) превратилась в обычное
разбитое штормом судно.
- Не подбросишь до конторы? - спросил Кип. Мур кивнул, и они
двинулись в сторону пикапа. - Плохо дело, - пробормотал констебль. -
Сейчас, верно, уже весь остров знает о том, что произошло... и, будь
уверен, Бонифаций не упустит случая укрепить свое влияние среди местных.
Нужно хоть что-нибудь сделать с этой лодкой, Дэвид. Нельзя оставить его
гнить здесь, но я ни за что на свете... - Кип вдруг умолк: луч солнца
блеснул в отдалении на жестяной крыше заброшенного дока. Нет, это было бы
чертовски рискованно... Более рискованно, чем бросить эту лодку на отмели
без присмотра?
Светло-зеленое оштукатуренное здание кокинского отделения полиции
выходило на деревенскую площадь. В центре площади, посреди небольшого
овального скверика, где росли карликовые пальмы - "пальметос" - высилось
носящее на себе следы карибских бурь гранитное изваяние: негр с занесенным
огромным гарпуном. Скульптура эта изображала вождя карибских индейцев по
имени Чейн - в 1600 году он возглавил народную армию и дал отпор пиратам,
пытавшимся захватить Кокину и превратить ее в свою крепость. Памятник
Чейну поставили англичане - в знак того, что желают мира с туземцами.