"Ричард Маккенна. Тайник (Сборник "И грянул гром")" - читать интересную книгу автора

внести свой вклад в науку о строении Колумбийского плато. А попутно
собрать решающие доказательства, что урановой руды здесь нет и в помине, -
выходит, мы ели свой хлеб не даром.
Унылое местечко этот Орегон! Район поисков представлял собой скучную
плоскую равнину; повсюду виднелись обнажения черной лавы, а между ними -
скудная серая почва с жиденькими кустиками полыни. Летом здесь сушь и
жара, зимой земля едва припорошена тощим снежком. А ветры дуют вдоль и
поперек и зимой и летом. Во всем Баркере насчитывалась от силы сотня
деревянных домишек по пыльным улочкам да еще несколько амбаров за
околицей. Местная молодежь ушла на войну или на военные заводы, а старики,
казалось, нас просто возненавидели. Нас было двадцать человек, не считая
бурильщиков, которые работали по контракту и жили в собственном городке на
колесах; мы же, так сказать, оставались с поселком лицом к лицу. Спали мы
и ели в строении под названием "Колторп-хауз", на той же улочке, где
располагалась наша штаб-квартира. Снабжали нас отдельно от поселка, и для
жителей его мы были все равно что завоеватели с Марса.
И тем не менее мне наша жизнь нравилась. Доктор Льюис обращался с нами
как со студентами, читал нам лекции, проводил опросы, рекомендовал
литературу. Он проявил себя хорошим учителем и незаурядным ученым, и мы
его любили. Каждому из нас он дал полное представление обо всех этапах
работы. Я начал с картографических съемок на поверхности, затем гнул
хребет с бурильщиками, которые прогрызали базальт до коренных гранитов в
тысячах футов под нами. Наконец, я занимался гравиметрическими и
сейсмическими измерениями. Дух товарищества царил в нашей среде; мы
понимали, что геофизическим экспедиционным навыкам, какие мы получаем изо
дня в день, буквально нет цены. Для себя я решил, что после войны буду
готовить диссертацию по геофизике. Разумеется, под руководством доктора
Льюиса.
В 1944 году, к началу лета, полевые работы закончились. Бурильщики
отбыли восвояси. Мы упаковали тонны керна, ящики гравиметрических таблиц и
рулоны снятых с сейсмографов лент - все это теперь перекочевывало в
лабораторию доктора Льюиса в Среднезападном университете. Там нам
предстояли новые месяцы бесценной тренировки - полученные нами данные
следовало превратить в связку геофизических карт. Собирались мы
лихорадочно, только и разговоров было, что на днях мы снова увидим девушек
и организуем вечеринку. Но тут армейское начальство распорядилось, чтобы
часть отряда продолжила полевые изыскания. Доктор Льюис формально
подчинился распоряжению, но оставил всего-то одного человека, и выбор пал
на меня.
Я чувствовал себя уязвленным в самое сердце. Словно меня ни за что ни
про что исключили из университета. На мой взгляд, он обошелся со мной
жестоко и бессердечно.
- Раз в день садитесь в машину и катайтесь по окрестностям со счетчиком
Гейгера, - сказал мне Льюис. - А потом сидите себе в конторе и отвечайте
на телефонные звонки...
- А если начальство позвонит в мое отсутствие? - мрачно осведомился я.
- Наймите секретаря, - ответил он. - Это вам разрешается.
И они уехали, оставив меня в звании начальника партии, но без
подчиненных, бросив меня на растерзание враждебно настроенным туземцам. Я
пришел к выводу, что ненавижу полковника Льюиса лютой ненавистью и жажду