"Джеймс Макклар. Паровой каток " - читать интересную книгу автора

не было своих учебников. Поэтому читал он быстро, стараясь запомнить все с
первого раза. Потом занялся фотографиями. Причем знал, что все это время
Крамер следит за ним сквозь узкие щелки прикрытых век.
Зонди он впервые увидел как-то раз в. понедельник, перед зданием суда,
где теснились такие толпы озабоченных женщин и целых семейств, что
пробиваться приходилось с большим трудом. И вдруг эта толпа совершенно
добровольно расступилась и сквозь неё прошел Френк Синатра в чернокожем
варианте. На голове - надвинутая на лоб шляпа, пижонский костюм из ткани с
блестящей нитью и подложенными плечами - все это было не первого сорта и из
вторых рук. Походка - чистый Чикаго, хотя черным и запрещалось ходить в
кино на фильмы про гангстеров. Нет, это все-таки был оригинал, хотя уже
давным-давно где-то ещё придуманный кем-то другим. И походка была Зонди, и
вся личность - Зонди. И если она и была плодом его фантазии, то реальность
- всего на ступень ниже: "Вальтер ППК" в кобуре под мышкой и два
восьмидюймовых ножа в эластичных манжетах на обеих лодыжках.
- Ах ты проклятый черный бездельник, - проворчал Крамер.
Зонди погасил усмешку, так и раздиравшую ему рот, и продолжал
запретное разглядывание снимков мисс Ле
Руке. Белая женщина, даже и мертвая, была под защитой законов,
хранивших её от посягательств туземцев.
- Ты хочешь накликать на меня неприятности, да?
Зонди не обращал на него внимания. Фотографии были четкими и отлично
отпечатанными, но освещение падало слишком наклонно, так что казалось, что
у мисс Ле Руке все её многочисленные выпуклости сдвинулись не на свои
места. Но и так Зонди уважительно покачал головой, прежде чем бросить
конверт на стол.
- Классная женщина, - сказал он. - Она могла бы родить мне сына.
- И это все, что ты можешь сказать? - спросил Крамер, и оба
рассмеялись.
Зонди был неисправим, у женщин он ценил только их лоно.
Заключения из лаборатории были длинными, неудобочитаемыми и
непонятными. Вопреки широко распространенному мнению не так уж много можно
сказать о трупе, пока следствие не пойдет своим чередом. То, что кровь мисс
Ле Руке относилась к такой-то группе, теперь" когда она была обречена на
тлен и распад, никакого значения не имело. К тому же ещё сотрудник,
которому поручили работу, был новичком и все ещё верил в чистую науку, с
тенденцией широкого взгляда на возможные варианты толкований. Так что
Крамер не почерпнул ничего, кроме анализа содержимого желудка.
- "Пищеварение прекратилось за четыре часа до смерти", - прочитал
Зонди, заметив, где на краю листа остановился палец Крамера.
- Вот именно. Из этого следует, что смерть наступила между
одиннадцатью и полуночью.
- Яйца вкрутую... - > где-нибудь осталась скорлупа, шеф?
- Там, в кухне. Повезло, что не всмятку - а то не осталось бы никаких
следов. Это очень важно, поскольку речь о следах лекарств.
- Сердечных?
- Нет, снотворных. Они её и погубили. И провели её врача. Мерзавцы.
Зонди поинтересовался, нельзя ли узнать подробности и он их узнал,
включая загадку разноцветного белья.