"Джон Маккормак. Друг стад (Айболит из Алабамы) " - читать интересную книгу автора

пациент был завернут в несколько фланелевых рубашек и охотничьих курток.
Хозяин осторожно принялся разворачивать слой за слоем: внутри обнаружилась
собака-полукровка весом фунтов в тридцать, наполовину бигль, наполовину
какая-то еще разновидность гончей, - существенно мельче обычной охотничьей
собаки, что в графстве Чокто используются для охоты на оленя. В левом боку
пациента зияла рваная рана, но об истинных ее размерах оставалось только
гадать: наружу, точно огромный гриб, торчал огромный алый сгусток
внутренностей. Ни перфораций, ни повреждений на самом кишечнике я не
заметил, однако в самой середине селезенки красовался огромный сгусток
крови: здесь разрыв словно по волшебству затянулся сам собою.
- Док, вы сможете сделать хоть что-нибудь? Он же для меня больше чем
просто собака; он за меня в огонь и в воду. Решил, что олень на меня
нападает, и прыгнул вперед, а этот старый рогач, небось, футов на пятнадцать
его в воздух подбросил. Ох, лучше бы он меня забодал, рассказывал Чарльз.
Голос его дрожал, на глазах выступили слезы. Любопытствующие "прилипли" к
ветровому стеклу; некоторые даже запрыгнули в кузов и теперь таращились
сквозь заднее окно; а те, кому не хватило места, толкались и теснились у
открытой двери, пытаясь получше разглядеть раненого четвероногого героя.
- А ну, осади назад! - заорал Карни. - Можно подумать, в жизни своей
пса с пропоротым брюхом не видели. Ступайте-ка лучше в дом! - И, словно
упрек прозвучал из уст самого Господа, зеваки молча отошли от грузовика и,
засунув руки в карманы и понурив головы, неспешно побрели обратно к зданию
клуба, то и дело украдкой оглядываясь через плечо на пса и его "свиту".
- Чарльз, как его зовут? - спросил я.
- Да мы его Броськой кличем; его, видите ли, еще совсем маленьким
щеночком выбросили на дорогу рядом с папиным домом. Мы беднягу подобрали уже
полумертвым; но детишки его выходили - заботились о нем, точно о младенце.
- Цвет десен у него хороший, док, - возвестил Карни. - Верно, не так
много крови потерял, как вы думаете. И чувствует себя вроде неплохо. - Он
раз-другой погладил пострадавшего, и пациент слабо вильнул хвостом. Но когда
маленький бигль поднял на меня глаза, в них отчетливо читалось:
"Мне страшно неловко вас всех затруднять, мистер, и ужасно не хочется
огорчать хозяина, но если бы вы смогли мне хоть чем-нибудь помочь, я вам уж
так был бы признателен!", - казалось, говорил этот взгляд. И если я
когда-либо недоумевал, с какой стати меня потянуло в ветеринары, в этот
самый миг ответ стал очевиден.
- Как давно это произошло? - спросил я.
- Хм-м-м... где-то с полчаса назад, - ответил Чарльз, сверяясь с
часами. - Понимаете, он взвизгнул, перекувырнулся в воздухе, - и убежал,
только его и видели! Как раз столько я его проискал - а потом еще на себе
тащил до машины.
- О'кей, вот что мы сделаем, Чарли. Вы сидите здесь и держите собаку, а
я попрошу кого-нибудь отвезти вас в клинику. Надо ввести псу обезболивающее;
а тогда уж посмотрим, сильно ли пострадали внутренние органы, и зашьем рану.
- Док, я бы сел за руль, вот только мне нельзя, сами знаете; с
глазами-то у меня неважно, - объявил Карни. Собственно говоря, водить-то он
немного водил - этот свой допотопный, 1941 года выпуска пикап-интернэшнл,
редко набиравший скорость больше двадцати миль в час. Дорожные знаки он
почти всегда игнорировал, возможно, потому, что из-за плохого зрения толком
их не различал. - Но мне страх как хочется поглядеть, как ты Чарльзову