"Энн Маккефри, Элизабет Скарборо. Мир Акорны ("Акорна" #4)" - читать интересную книгу автора

у панели управления и с блаженным вздохом вытянула ноги.
- Прости, малышка. Хочешь что-нибудь съесть? Тут отличная зелень.
Просто, понимаешь, я не хочу принимать никаких знаков внимания от нашего
визара.
Глаза Мати сузились; несколько мгновений она вглядывалась в лицо
Таринье. С тех пор, как они с Кхорньей вернулись из другой галактики,
Таринье почти не изменился. Когда они прибыли, он был о-очень самодовольным
малым и хвастался, что они с Кхорньей в самом скором времени станут
спутниками на всю жизнь. Однако позднее, к своему удивлению, Мати услышала о
том, что Таринье оказывает знаки внимания еще нескольким молодым девушкам. И
каждая из этих девушек была уверена, что, если Кхорнья откажется от своих
претензий на него, Таринье с радостью попросит именно ее всегда пастись
рядом с ним. На самом-то деле, как было прекрасно известно и самому Таринье,
и Мати, Кхорнье он и вовсе не нравился - и уж тем более она не собиралась
связывать себя с ним нерасторжимыми узами. Таринье был очень красив -
особенно для тех, кому нравились высокие, стройные и мускулистые мужчины, но
Кхорнья была как-то... старше, что ли, умнее, чем он, - и, кроме того, ей не
нравилось отношение Таринье: тот был немного заносчив и самодоволен. Однако
Мати должна была признать, что мужчина, который мог заморочить голову такому
количеству девушек, умеющих читать мысли, не мог не быть привлекательным.
Было в нем что-то, покорявшее женские сердца. Много нйири, сказала о нем
Прародительница. Слово это означало нечто похожее на отвагу или храбрость,
но вернее было сказать, что он был достаточно смел, чтобы совершать то, что
совершать не стоило, и говорить то, о чем лучше было бы промолчать.
- Может быть, она просто пытается дать тебе понять, что не считает тебя
таким уж плохим, хотя те девушки и жаловались на то, что ты ухаживаешь сразу
за двумя, - предположила Мати, проявляя свою собственную нйири. Ей было
интересно, что он ответит.
Вслед за раскатами грома налетел шквал, швырявший потоки дождя в
окна-иллюминаторы коммуникационной станции. В отдалении извилистая молния
распорола потемневшее небо, озарив ночь короткой ослепительно яркой
вспышкой.
Таринье фыркнул и улыбнулся Мати такой же дурацкой улыбкой, какой он,
бывало, дарил своих подружек:
- Какая же ты славная, хорошенькая девчушка, Мати! Конечно, она не
думает, что я такой уж плохой. После того как девушки ей все уши прожужжали
о том, что я - подлинное воплощение всех мужских достоинств, она сама решила
поухаживать за мной.
На этот раз фыркнула Мати:
- Ты слишком долго был в космосе, Таринье! У тебя "земная болезнь"!
Это была обычная шутка: космические путешественники говорили о том, что
линьяри, не покидавшие планеты, в космосе заболевают "космической болезнью",
а те, в свою очередь, приписывали путешественникам "земную болезнь", чтобы
как-то объяснить себе странности, проявлявшиеся в их характере. И сейчас
только этим - или же непомерно высоким мнением о себе самом - Мати могла
объяснить, почему Таринье взбрело в голову, что визар способна на подобные
нежные чувства по отношению к нему.
- Нет. Нет. Это правда, Я ей нравлюсь. Она все время об этом говорит.
Она сказала мне, что, по ее мнению, мне нужна более опытная женщина, которая
руководила бы мной, держала бы меня в руках - и в то же время умела бы