"Джек Макдевит. Берег Бесконечности " - читать интересную книгу автора

Канун Нового года, 599 г.
Теперь кажется очевидным предположение,
что зарождение жизни на Земле было событием
уникальным. Можно, конечно, пуститься на
увертки, указывая, что мы видели пока что
всего несколько тысяч миров из миллиардов
тех, что плывут по плавно изогнутым
коридорам, которые мы когда-то назвали
биозонами. Но слишком много мы видели
берегов теплых морей, над которыми не парят
чайки, которые не выбрасывают на берег ни
раковин, ни водорослей, ни плавника. Мирные
моря, окруженные песком и камнем.
Вселенная оказалась похожей на
девственный, величественный, но стерильный
заповедник, на океан, где нет гостеприимных
берегов, на котором не видно ни парусов, ни
признаков, что кто-то уже его переплывал. И
невозможно сдержать трепет при виде серого
света этих невообразимых расстояний. Вот
почему, быть может, мы превращаем огромные
межзвездные лайнеры в музеи или распродаем
на слом. Вот почему мы стали отступать, вот
почему от Девяти Миров осталось фактически
шесть, вот почему сокращается фронтир, вот
почему возвращаемся мы на свой остров.
Мы возвращаемся на Землю. В леса нашей
невинной юности. К берегам ночи. Туда, где
не слышно ветра с моря.
Прощай, Центавр. Прощай, все, чем мы
могли стать.
Элио Карди, "Берега Ночи",
"Путешественники", 571 г.

- Новая вспыхнет через три минуты.
Доктор Кимберли Брэндивайн оглядела с десяток лиц, собравшихся на
брифинг. Из-за их спин на нее смотрели объективы, передающие событие в сеть.
Позади нее транспаранты гласили: "ПРИВЕТ, ВСЕЛЕННАЯ!", на другом было
написано "СТУЧИМ В ДВЕРЬ", на третьем - "ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ?"
Вдоль стен стояли плоские экраны, показывавшие техников, склонившихся
над терминалами на "Тренте". Это были рабочие группы, которым предстояло
зажечь новую, но изображения устарели на четырнадцать часов - столько
времени шло сообщение по гиперсвязи.
Все присутствующие были привлекательны и моложавы, разве что сами себя
иногда по-другому оценивали. Как бы ни был энергичен и полон жизни человек,
иногда его возраст выдают глаза. В них появляется твердость, приходящая с
годами, уходит яркость и глубина. Ким было лет тридцать пять. У нее были
идеальные черты лица и волосы цвета воронова крыла. В прежние эпохи для нее
одной запускали бы корабли. В своем веке она была лишь лицом в толпе.