"Грегори Макдональд. Флетч и Мокси." - читать интересную книгу автора

полицейский участок.
Местные журналисты ─ двое при галстуках ─ кучкой стояли посередине
вестибюля, с микрофонами и переносными видеокамерами.
Флетч привалился к косяку входной двери.
Киношники и телевизионщики сторонились друг друга, хотя и не
выказывали взаимной вражды. Они занимались разными видами деятельности,
пусть и в одной сфере, а потому полагали себя членами двух конфессий на
каком-то религиозном конгрессе. Братья по вере, молились они у своих
алтарей.
Некоторые с любопытством посмотрели на Флетча, но ни одна из групп не
признала его своим. Никто, однако, не собирался обращать Флетча в свою
веру.
Увидел он в вестибюле и знакомые лица. Эдит Хоуэлл, она нынче играла
пожилых женщин, матерей. Джона Хойта, тому давали сейчас роли отцов,
бизнесменов, адвокатов, шерифов. Джона Мида, тот всегда изображал
какого-нибудь мужлана, если тому находилось место в сценарии. Джерри
Литтлфорд, исполнитель главной мужской роли, сидел на скамье у стены, в
белых брюках и черной, обтягивающей торс, тенниске. Как хорошо
спроектированный гоночный автомобиль, он и в неподвижности производил
впечатление, что несется со скоростью триста километров в час. Казалось,
ветер обдувает его мускулистую фигуру. Черная кожа буквально пульсировала
от переполняющей его энергии. Темные глаза вбирали в себя весь вестибюль,
замечая все, не упуская ни единой мелочи. Девушка в блузке, что увела от
трейлера Мардж Питерман, сидела рядом с ним и грызла ноготь, уперевшись
спиной в стену. Обратил внимание Флетч и на низкорослого, тощего мужчину с
обветренным лицом, в шортах, чуть длиннее, чем у остальных. Ранее Флетч
его не видел. А теперь заметил лишь потому, что и он, похоже, не
принадлежал ни к одной из групп.
Конторка дежурного располагалась слева. У противоположной стены,
между двух коричневых дверей, стоял столик секретаря. На одной двери
висела табличка "НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ", на второй ─ "СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ".
Едва дверь с табличкой "СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ" начала открываться,
видеокамеры взлетели на плечи, вспыхнули "юпитеры". Два журналиста в
галстуках выступили вперед, держа перед собой микрофоны, словно
священники, собравшиеся благословлять верующих. Остальные репортеры
потянулись за ними.
Мокси Муни вышла не с гордо поднятой головой, но и не уставившись в
пол. Смотрела она прямо перед собой, на всех вместе и ни на кого в
отдельности. Переступила через порог и направилась к выходу. Грустная,
озабоченная, никого не замечающая, несмотря на яркий свет и шум.
Где протискиваясь бочком, а где поработав локтями, Флетч пробился в
первые ряды репортеров. Те вежливо мурлыкали: "Как вы себя чувствуете?
Будут ли продолжены съемки "Безумия летней ночи?"
Вопрос Флетча прозвучал резко и громко, как пистолетный выстрел.
─ Мисс Муни... вы убили Стивена Питермана?
Репортеры разом повернулись к нему, кто-то даже ахнул.
Мокси Муни вскинула на него сразу сузившиеся карие глаза.
─ Вы убили Стивена Питермана? ─ повторил Флетч.
─ Как тебя зовут, умник? ─ спросила она, сверля его взглядом.
─ Флетчер, ─ ответил Флетч. И тут же добавил. ─ Вы можете звать меня