"Йен Макдональд. История Тенделео (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

реальный шанс со мной переспать. В каморке скверно пахло; по ночам в ней
было невыносимо шумно, к тому же мне частенько приходилось уступать ее
проституткам, чтобы они могли заняться своим ремеслом, но зато эта комната
была моей, и я считала себя свободной и счастливой.
Но отцовское проклятие продолжало тяготеть надо мной. Я не находила
себе покоя. Я обвинила родителей в том, что они ничего не предпринимают, но
что сделала я сама? Что я стану делать, когда придет чаго? Какой у меня
план? Между тем дни летели за днями, и граница чаго подошла уже к Муранге, к
водопадам Ганья, к Тике, и каждый раз, думая об этом, я вспоминала о
родителях и сестре.
Правительство погрузилось в машины и отбыло в Момбасу - колонна
грузовиков и лимузинов тащилась мимо кафе на авеню Хайл-Селасси, где я пила
свой утренний курьерский кофе, добрых полтора часа. Размалеванные пикни
носились по улицам, паля во все стороны трассирующими пулями, пока
бронетранспортеры ООН не прогнали их. Однажды я несколько часов просидела в
придорожном кювете, спасаясь от шальной пули и прислушиваясь к перестрелке,
которую две соперничавшие банды затеяли из-за двух угнанных бензовозов.
Несколько раз я поднималась на смотровую площадку ретранслятора "Муа
Телеком" и смотрела, как над пригородами встает черный дым пожарищ и как еще
дальше, на севере и на юге, где над пестрым одеялом палаточных городков и
бидонвилей дрожит раскаленное марево, пламенеют не по-земному яркие краски
чаго. Наконец настал день, когда все газеты - те, которые еще выходили, -
написали, что 18 июля 2013 года стены чаго сойдутся и Найроби перестанет
существовать. Где же спасение, спрашивала я себя. Где искать его?
Брат Дуст сказал: в себе. В своем духе.
Но что мне делать, я по-прежнему не знала.
Когда умирает человек, конец виден сразу. Грудь в последний раз
опускается и не поднимается больше. Перестает биться сердце. Кровь остывает
и сворачивается. В глазах гаснет отблеск сознания. Гораздо труднее сказать,
в какой момент умирание начинается. Быть может, тогда, когда организм
начинает стареть? Или когда в нем появляется первая переродившаяся раковая
клетка? А может, человек начинает умирать с той самой минуты, когда, передав
свою ДНК потомству, превращается в генетический излишек? Или с той минуты,
когда появляется на свет? Это по крайней мере имеет смысл. Один
государственный служащий рассказывал мне, что, выписывая свидетельство о
рождении, он должен был сразу же заполнить бланк справки о смерти.
То же самое можно сказать и о городах. Когда погиб Найроби, мир увидел
только самый финал, переданный со спутников-шпионов и записанный
автоматическими камерами. Но где было начало конца? Одни считают: агония
началась, когда ООН отвела войска и отозвала своих наблюдателей, оставив
город на растерзание бандам молодчиков. Другие утверждают, что это
случилось, когда остановилась электростанция в Эмбакаси и были перерезаны
топливопроводы и телефонные линии, соединявшие город с побережьем. Третьи
говорят: Найроби начал умирать, когда над домами Уэстленда появилась первая
Башня-Инкубатор. Для большинства же начало конца прочно ассоциируется с
телерепортажем, в котором был показан чаго-мох, медленно растворяющий
дорожный указатель с надписью "Добро пожаловать в Найроби!".
Для меня конец Найроби настал в тот день, когда я переспала с братом
Дустом в своей каморке за сценой ночного клуба.
Я сразу предупредила его, что еще никогда не была близка с мужчиной.