"Нелли Макфазер. Слезы огня " - читать интересную книгу автора

если я не буду публично высказывать своего мнения на этот счет, он не будет
настаивать на том, чтобы я присутствовала на соревнованиях или принимала в
них участие.
Прежде чем ответить на вопрос журналистки, я еще несколько раз провела
скребницей по спине Гэмблера. Это дало мне время побороть те чувства,
которые всегда вызываются упоминанием имени моей давно уже умершей
пра-пра-прабабушки Дайаны. О своем знаменитом предке я просто сказала:
- Она была великой южанкой.
Теперь я начала расчесывать Гэмблеру гриву.
- Она спасла Монкер и всех людей, живших в нем. Но я думала, вы
собираетесь писать о наших лошадях и празднике в Шэлбивилле.
- Ну, вы же знаете, пикантные семейные предания никогда не повредят
статье. Древние деньги, древние дома, древние легенды - у вашей семьи все
это есть. - Она заглянула в блокнот, и я вся сжалась: я ждала вопроса,
которого опасалась больше всего - вопроса о моей сестре Селесте.
Но журналистка заставила меня обмануться в моих опасениях. Ее явно
больше всего интересовала Дайана.
- Правда ли, что перед тем как появиться в семье Деверо, ваша
знаменитая прабабушка была простой ирландской беженкой, у которой не было ни
гроша и которой пришлось заниматься проституцией, чтобы зарабатывать себе на
жизнь?
Вопрос был несколько не деликатен. Но, хотя мне в ту пору было всего
двадцать два года, у меня уже был достаточный опыт светского общения, и я
знала, как положить конец нежелательному разговору.
- Отец сказал, что, если я надолго задержу вас в этих не слишком
приятно пахнущих конюшнях, он найдет дело для нас обеих и заставит вычистить
здесь весь навоз. Наверняка они с мамой уже сидят на веранде и давно ждут,
когда мы присоединимся к ним, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного.
Я положила скребницу на специальную полочку и, погладив своего коня по
гладкой спине, направилась к воротам конюшни. Журналистке ничего не
оставалось делать, как последовать за мной к выходу, осторожно обходя
постоянно попадающиеся на пути кучи навоза.
Выйдя из конюшни, я тоскливо посмотрела на гору Дайаны, где в
неспокойные времена моя прабабушка, что-то бормоча, трудилась над своим и по
сей день знаменитым пшеничным "Горным виски". Был виден огромный древний
дуб, под развесистыми, гостеприимными ветвями которого я так любила мечтать.
Над ним нависли черные тучи. Может быть, все именно так и выглядело, когда
Дайана стояла там, наверху, и плакала, глядя на красное зарево битвы при
Нашвилле.
Как всегда, когда я думала о Дайане, я почувствовала, что у меня по
коже побежали мурашки. Это - как легкое прикосновение трепещущей на ветру
тончайшей вуали, которая скрывает от меня что-то, пока мне неведомое, но
постоянно приближающееся.
- Да, кажется, погода начинает портиться, - сказала я, чтобы не
показаться невежливой.
При первых же каплях дождя Мисс Журналистка прибавила шагу, и очень
скоро мы уже поднимались на крытую веранду к моим родителям, где нас ждал
поднос, уставленный серебряными чашками, в которые уже был разлит джулеп.*
Посидев немного вместе со всеми, я извинилась и отправилась в свое
излюбленное место на горе Дайаны. Мой отец даже не попытался остановить