"Дебора Макгилливрей. В ее постели ("Драконы Шеллон" #2) " - читать интересную книгу автора

желая всего сразу и не зная, с чего начать.
Погладив ладонью его кожу, она выдохнула:
- Покажи мне.
Он притянул ее к своей груди, давая почувствовать сильный, ритмичный
стук сердца. Поцеловав волосы, прошептал с обнаженным отчаянием:
- Ты не сон... ты из плоти и крови. Скажи мне, что ты настоящая... о,
прошу тебя... будь настоящей.
- Да, я настоящая.
Его ладони обхватили ее шею, большие пальцы легко поглаживали скулы.
- Тогда позволь мне боготворить тебя... как я очень давно мечтал
сделать... я делал это сотни раз в своих самых сокровенных мечтах.
Он проложил дорожку поцелуев вдоль шеи, гладя ладонями плечи, затем
спустившись ниже по обнаженным рукам. Потянувшись вниз, он нашел край
рубашки. Медленно, мучительно медленно потянул ткань кверху, и мягкий,
полупрозрачный материал заскользил по чувствительной плоти к бедрам, затем к
талии, по груди, дразня заострившиеся соски до состояния невыразимой муки.
Наконец он стащил рубашку через голову и отбросил в сторону, оставив Эйтин
обнаженной.
Девичья скромность вспыхнула в ее сознании, побуждая прикрыть полные
груди руками, спрятаться от его пожирающих глаз. Но любовный напиток Уны
пылал в крови, все тело пульсировало от желаний и ощущений, о которых Эйтин
никогда и не мечтала. Она хотела, чтобы эти светлые глаза смотрели на ее
грудь, хотела, чтобы он взирал на нее с неприкрытым желанием. Не зная, как
вести себя, она дрожала, боясь, что ему не понравится то, что он видит перед
собой.
Почти не дыша, он просто смотрел на нее.
Страх охватил Эйтин. Она скрестила руки на груди и позволила волосам
упасть на лицо, скрывая ее стыд, ее печаль от того, что она не нравится ему,
не приводит его в такой же восторг, в какой он приводит ее. На сердце легла
тяжесть, поднялась вверх по горлу и обратилась прозрачной слезинкой,
заблестевшей в уголке глаза. Боже милостивый, она даже не может винить свои
проклятые веснушки при этом тусклом свете!
Он приподнял ее лицо за подбородок, заставив встретиться взглядом.
Палец поймал слезинку, стекавшую по щеке.
- Ты плачешь. Почему?
Она чуть заметно пожала плечами.
Он обхватил ее запястья, мягко разведя руки в стороны, убирая их с
груди. Несколько мгновений он не шевелился. По выражению его лица она не
могла понять, считает ли он ее недостаточно привлекательной.
Наконец он пробормотал:
- Прекрасная. О, какая прекрасная.
Ее грудь напряглась, став тяжелее, полнее. Положив руки на плечи, он
осторожно провел ладонями вверх по стройной шее. Прикосновения его больших
пальцев были такими легкими, такими нежными. Эйтин резко, судорожно
вдохнула, обнаружив, что ей трудно дышать. Он улыбнулся, затем наклонился к
ней и завладел губами.
Его губы были твердыми, теплыми и сухими, не мясистыми и влажными, как
у Филана в его грубых попытках сорвать поцелуй. Ей хотелось закрыть глаза и
наслаждаться пожаром, который незнакомец зажигал в ее теле, упиваться
сладостью сидра и эля на его губах. Хотелось любоваться воином, видеть