"Хоуп Макинтайр. Как соблазнить призрака " - читать интересную книгу автора

под маской шарма и комплиментов вкалываете как проклятый, чтобы составить
мнение о нем. А он - о вас.
Сельма Уокер этого и не скрывала. Следуя по длинному каменному проходу
к задней части дома, она все время оборачивалась и окидывала меня
проницательным взглядом с головы до пят. Вслед летел аромат молотого кофе,
соревнуясь с тяжелыми духами Сельмы - что-то французское и дорогое, не помню
названия. Интересно, Базз в кухне, соблазняет одну из кофеварок? К счастью,
никаких явных признаков его присутствия не наблюдалось. Выглядела я ужасно.
Я плохо спала, и скрыть усталость не удалось. Да еще два шоколадных
круассана умудрились в рекордные сроки максимально выпятить мой живот.
Сельма оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Ее внешность поразила
меня. Я частенько видела ее черно-белые фотографии в газетах, а накануне
даже посмотрела серию "Братства", чтобы подготовиться к встрече с ее цветной
версией, однако эта женщина из плоти и крови не имела ни малейшего сходства
с героиней мыльной оперы. Косметики на ней не было, и я решила, что она, по
крайней мере, лет на десять старше, чем предполагалось. Я думала, ей сорок с
хвостиком - чуть старше меня. Но ей шел шестой десяток. И в "Братстве" она
носила парик. Ее героиня в сериале - маленькая шаровая молния с ярко-рыжими
волосами. У женщины, стоявшей передо мной, была грива черных волос. Они
спадали до лопаток - печальная попытка сохранить видимость молодости. Сельма
казалась крошечной и хрупкой. Бледно-голубые глаза, очень белая кожа. На ней
были модные - жатые и новенькие - фирменные джинсы и зеленовато-голубой
кашемировый свитер с вырезом-лодочкой.
Но больше всего меня зацепила ее манера поведения. Что-то такое в ее
глазах - я сразу заметила. В них отражалась боязнь, даже страх. Сельма не
производила впечатления обаятельной личности. Она не источала уверенности,
скорее наоборот. Откровенно говоря, у меня возникло четкое ощущение, что,
несмотря на пронзительные взгляды, она нервничает. Почти робеет.
Она провела меня в комнату, которая растянулась во всю ширь дома.
Сквозь три раздвижных окна от пола до потолка проникали лучи утреннего
солнца. Отсюда можно было выйти на кованый железный балкон с лестницей,
ведущей в сад.
Повсюду стояли гигантские диваны, обитые белым ситцем. Вообще-то, кроме
старого французского шкафа для белья, который в наши дни люди чаще ставят в
гостиной, а не в спальне, и нескольких ухоженных растений, больше походивших
на деревья, диваны были единственной крупной мебелью в комнате. Еще здесь
удобно расположился стальной кофейный столик со стеклянной столешницей, а
перед камином - гобеленовая оттоманка. Вот и все.
Сельма уселась на один из многочисленных диванов и пригласила меня
сделать то же. Я сообразила, что если сяду напротив, по другую сторону
камина, то окажусь в миле от нее. Поэтому я разместилась в углу того же
дивана, стараясь не смотреть на ее крошечные сморщенные ступни, оголившиеся,
когда она сбросила вышитые тапочки. Сельма свернулась калачиком в своем
углу. Ее фигурка, крошечная на фоне внушительной мебели, наводила на мысль о
комнатной собачке, спящей на подушке.
Не успели мы заговорить, как дверь отворилась. В комнату вошла женщина
с подносом в руках и поставила его на оттоманку.
- Это моя драгоценная Бьянка, - пояснила Сельма. - Она заботится обо
мне лучше, чем все, кого я знаю.
Сильное заявление. Понятно, Бьянку обязательно нужно перетянуть на свою