"Колин Маккалоу. Символ веры третьего тысячелетия " - читать интересную книгу автора

Доктор Кристиан хотел бы еще поговорить на эту тему, но тут вмешалась
Мама.
- Это Бюро - проклятье для общества! - расплакалась она. - Что знают
эти бессердечные негодяи в Вашингтоне о том, в чем нуждается женщина?
- Мама, ну с чего ты взяла, что им об этом ничего не известно? С чего
ты взяла, что в Бюро сидят одни мужчины? И даже если так, то почему они
должны относиться к женщинам хуже, чем сами женщины относятся друг к другу?
Мама, уверяю тебя: там поровну мужчин и женщин... Что толку клясть судьбу?
Бюро - это расплата за Делийское соглашение, это воплощение зла, которое
принесло нам последнее десятилетие, жестокое и жалкое. Ты должна помнить те
времена лучше меня, я ведь был еще ребенком...
- Аугустус Роум продал нас, - процедила Мама сквозь зубы.
- Мама! Мы сами продали себя! Послушать ваше поколение, так можно
подумать, будто Делийский договор грянул, как гром средь ясного неба. А ведь
Гус Роум и Делийский договор - лишь следствие, причины же надо искать в
прошлом. 90 лет назад, когда нас было 150 миллионов и мы находились в
расцвете сил и гордыни, - что мы делали? Мы швырялись деньгами - это
считалось нашим стилем, национальным характером, а мир ненавидел нас за это.
Мы кичились своей наукой и своей промышленностью, и мир ненавидел нас за
это. Мы кичились уровнем жизни, какого остальные народы не могли достичь по
многим причинам, экономическим и социальным, и мир ненавидел нас за это. Мы
вели войны за рубежом во имя свободы и справедливости, а мир ненавидел нас
за это - и не только те, с кем мы сражались. Кстати, не сказал бы, что мы
всегда воевали бескорыстно, хотя большинство из нас было уверено именно в
этом. Мы так верили в праведность своего взгляда на жизнь, в котором
агрессивность уживалась с альтруизмом, что не заметили, как низводим идеи в
пустой звук, религию - в посмешище, людей - в ничтожество.
Он поднялся с узкого дивана, чтобы размять ноги; листва задрожала,
задребезжали цветочные горшки. Все сидели, завороженные громовыми раскатами
его голоса. Сестра была испугана и чувствовала себя пристыженной, невестки
замерли в восхищении, братья ничего не могли сказать в ответ, а мать - о!
мать была в восторге, хотя и сохраняла маску спокойствия. Так было всегда,
когда он начинал вдохновенно говорить. Даже в самом тесном кругу, среди тех,
кто слышал его изо дня в день, он умел поражать.
- Я не помню, как начиналось третье десятилетие. Зато знаю, что оно
принесло людям. Они ждали его наступления, распевая псалмы и готовясь к
смерти и Страшному суду. Другие воспевали технически идеальный мир и
готовились жить в этом железном раю. Однако, новое тысячелетие принесло боль
и бессилие. Жизнь еще более жестока к людям, и чем в какие-либо иные
времена. Планета быстро остывала, и никто не знает - почему. Конечно, тут же
нашлись мудрецы, готовые порассуждать об атмосферных слоях, перемещающихся
магнитных полях, росте солнечной активности и изменении наклона земной оси.
Но все это - болтология. Они уверяют, что вот-вот - через какие-нибудь
десятки или сотни лет - наберут достаточно данных, чтобы объяснить, почему
мы попали в новый ледниковый период. На самом деле знает об этом разве что
сам Бог. Единственное, в чем можно быть уверенным - то, что продолжаться
наши муки будут довольно долго. Впрочем, с точки зрения вечности одно-два
тысячелетия - пустяк... Территория, пригодная для жизни, все сжимается.
Вода, вместо того, чтобы напоить нас, превращается в ледовые шапки на
полюсах. А населения все еще слишком много, чтобы всем хватило скудных