"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

выражения, что все поняли: она виновата и поэтому опасается отвечать.
- Мне нужен от тебя правдивый ответ, Сервилия, - продолжала мать. - Ты
видишься с отцом? Прежде чем ты заговоришь, хочу тебя предупредить: если ты
ответишь "нет", то я спрошу о том же в детской, у Стратоники и остальных.
- Да, я к нему хожу, - проговорила Сервилия. Друз и Катон выпрямились;
Сервилия Цепион, наоборот, сползла пониже и закрыла лицо рукой.
- Что ты говорила отцу о дяде Марке и его друге Квинте Поппедий?
- Правду, - сказал девочка так же бесстрастно.
- Какую правду?
- Что они сговорились вносить италиков в списки как римских граждан.
- Как же ты посмела, Сервилия? - рассердился Друз. - Ведь это неправда!
- Нет, правда! - взвизгнула девочка. - Совсем недавно я видела в
комнате у марса письма!
- Ты вошла в комнату гостя без его ведома? - недоверчиво спросил Катон
Салониан. - Это неслыханно!
- Кто ты такой, чтобы судить меня? - окрысилась на него Сервилия. -
Ты - потомок рабыни и крестьянина!
Катон сжал зубы и судорожно глотнул.
- Пусть так. Но учти, Сервилия, что даже у рабов могут быть принципы,
не позволяющие им вторгаться в комнату гостя без разрешения.
- Я - патрицианка из рода Сервилиев, - отрезала девочка, - а он -
просто италик. Он задумал измену, а дядя Марк был с ним заодно!
- Что за письма ты прочла, Сервилия? - спросил Друз.
- Письма самнита по имени Гай Папий Мутил.
- Но не Марка Ливия Друза.
- Этого и не нужно. Ты так тесно связан с италиками, что каждому
известно: ты сделаешь все, что они потребуют, и будешь участвовать с ними в
заговоре.
- Риму повезло, что ты не мужчина, Сервилия, - молвил Друз, стараясь
придать лицу и голосу насмешливое выражение. - Если бы ты обратилась с
такими уликами в суд, то сделала бы из себя посмешище. - Он покинул ложе и
подошел вплотную к племяннице. - Ты - неблагодарная дурочка, дитя мое. Твой
отчим прав - твое вероломство неслыханно! Будь ты постарше, я бы выгнал тебя
вон и запер дверь. Я же поступлю наоборот: я запру тебя внутри дома, чтобы
ты могла свободно разгуливать лишь в его стенах, да и то только под
присмотром. Наружу же тебе выходить отныне запрещено под любым предлогом. Ты
больше не станешь навещать ни своего отца, ни кого-либо еще, даже не сможешь
посылать записок. Если он пришлет за тобой, решив взять тебя к себе, я с
радостью отпущу тебя. Но после этого я больше никогда не пущу тебя в свой
дом, даже для свидания с матерью. Пока отец не забирает тебя к себе, твоим
paterfamilias остаюсь я. Мое слово будет для тебя законом, ибо таков закон.
Все, живущие в этом доме, будут поступать с тобой так, как велю я. Понятно?
Девочка не испугалась и не устыдилась; черные глазенки метали искры,
подбородок задрался.
- Я - патрицианка из рода Сервилиев, - отчеканила она. - Как бы вы со
мной ни поступили, вам никуда не деться от того факта, что я лучше вас всех
вместе взятых. Тем, кто стоит ниже меня, какие-то поступки могут быть
запрещены, я же всего лишь исполнила свой долг. Я раскрыла заговор,
направленный против Рима, и сообщила о нем отцу. Этого от меня требовал
долг. Можешь наказывать меня, как хочешь, Марк Ливий: запри навечно в