"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

закон предусматривает вполне конкретные санкции. Прежде всего, все
лжеграждане, обманом внесшие свои имена в цензовые списки при последней
переписи, будут подвергнуты порке толстым кнутом. Имя виновного будет
занесено в черный список, чтобы ни он, ни его потомки никогда не могли
претендовать на гражданство. Штраф составит сорок тысяч сестерциев. Если
лжегражданин поселился в городе или местности, на жителей которых
распространяется римское или латинское право, он и его родственники подлежат
выселению на землю предков. Лишь в этом смысле закон можно считать
репрессивным. Люди, не обладающие гражданством, но не фальсифицирующие
своего статуса, наказанию не подлежат и остаются жить там, где живут.
- А как же те, кто фальсифицирующие статус не на последней переписи, а
ранее? - спросил Сципион Назика-старший.
- Их не подвергнут телесному наказанию и штрафу, Публий Корнелий.
Однако они будут внесены в списки и изгнаны из римского или латинского
пункта проживания.
- А если человек не в состоянии уплатить штраф? - спросил верховный
понтифик Гней Домиций Агенобарб.
- Он будет отдан в долговое рабство римскому государству не менее, чем
на семь лет.
Гай Марий снова вскочил.
- Можно мне высказаться, Луций Лициний? Красс Оратор воздел руки к
потолку.
- О, почему бы и нет, Гай Марий? Если ты только сможешь говорить и тебя
не станут прерывать все присутствующие, а также их дяди!
Друз наблюдал за Марием, пока тот шествовал от своего места к середине
зала. Сердце - орган, которому полагалось отмереть вместе с гибелью жены, -
отчаянно заколотилось у него в груди. Вот она, последняя надежда! "О, Гай
Марий, пусть я о тебе и невысокого мнения, - молил Друз про себя, - но скажи
сейчас то, что сказал бы я, будь у меня право выступить! На тебя одного
уповаю!"
- Не сомневаюсь, - веско начал Марий, - что нам предлагается
продуманный законопроект. Иного и не следовало ожидать от двоих наших
уважаемых законников. Ему недостает одного усовершенствования, чтобы
претендовать на безупречность, - положение о награде любому, кто сообщит
необходимые суду сведения. Да, закон чудесен! Но справедлив ли он? Не
следует ли нам озаботиться этим впереди всего остального? Скажу больше: так
ли мы самонадеянны, так ли близоруки, действительно ли воображаем себя
настолько могущественными, чтобы карать ослушников, как того требует данный
закон? Судя по выступлению Луция Лициния - не относящемуся, увы, к лучшим
его речам - так называемых лжеграждан наберется многие тысячи по всей
территории от границ Цизальпийской Галлии до Бруттия и Калабрии. Все эти
люди полагают, что заслужили право на равных участвовать во внутренних делах
и управлении Римом, - пошли бы они иначе на риск ложного декларирования
гражданства? Любому в Италии ведомо, что влечет за собой разоблачение такого
поступка: порка, лишение прав состояния, штраф, хотя обыкновенно в отношении
одного нарушителя ограничивались чем-то одним.
Марий обвел слушателей глазами и продолжал:
- Однако теперь, сенаторы, мы собрались обрушиться со всей карающей
силой на каждого из десятков тысяч людей вместе с их семьями! Они попробуют
нашего кнута, будут обложены штрафом, превышающим их финансовые возможности,