"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

свойственным ему величием, после чего гарантировал хорошее вознаграждение за
добычу олова. Отец троих сыновей, он использовал свою власть для улучшения
семейного благосостояния, но оставил провинцию далекой от полного подчинения
Риму.
Вскоре после триумфа Публия Красса пришла весть, что Лузитания восстала
с новой силой и решимостью. Но претор Публий Корнелий Сципион Насика,
посланный туда в качестве временного наместника, так решительно повел дела,
что стали поговаривать о продлении его полномочий на следующий год. Таким
образом, Сулла не мог более рассчитывать и на Дальнюю Испанию.
В октябре от квестора, оставленного Титом Дидием в Ближней Испании,
пришла срочная просьба о помощи: все местные племена - васконцы,
кантабрийцы, и иллергеты восстали. Будучи городским претором, Сулла не мог
вызваться добровольцем и был вынужден следить за ходом событий, когда консул
Гай Валерий Флакк был срочно послан для усмирения восставших и управления
Ближней Испанией.
Что же оставляла судьба ему? Македонию? Но это была консульская
провинция, управление которой едва ли доверили бы претору. Разве что в
прошлом году управляющим был назначен прошлогодний городской претор Гай
Сентий. Последний быстро зарекомендовал себя талантливым организатором
кампании, и потому надежд на то, что вскоре он будет смещен, не оставалось.
Азия? Эта провинция (Сулла знал об этом) уже обещана Луцию Валерию Флакку.
Африка? Нищета и захолустье. Сардиния с Корсикой в придачу? Еще одно
захолустье.
В полнейшем безденежье, Сулла был вынужден созерцать, как у него под
носом растаскивают одну богатейшую провинцию за другой. Он был намертво
прикован к судам и Риму. Должность консула будет разыграна через какую-то
пару лет. А среди соискателей были могущественный Публий Сципион Насика и
Луций Флакк (у последнего уже хватило влияния, чтобы получить пост
наместника в Азии на следующий год). Третий претендент, богач Публий Рутилий
Лупус, мог раздавать еще более щедрые взятки. Если не сделать состояние за
пределами римских владений - прощай всякие надежды.
Только сын удерживал Луция Корнелия Суллу от какого-нибудь
неосторожного шага. Метробий был здесь же, в Риме, но Сулла подавлял в себе
желание немедленно найти его. К концу года все успевали запомнить в лицо
городского претора, а Сулла был вдвойне заметен благодаря своей
выразительной внешности. Появиться в доме Метробия на Целиевом холме было
невозможно, а присутствие в его собственном доме детей делало свидание там
также компрометирующим. Значит, прощай, Метробий.
Ко всему прочему, он не мог далее видеться с Аврелией. Этим летом Гай
Юлий Цезарь вернулся домой, и свободе Аврелии был положен конец. Как-то раз
Сулла все же посетил ее и встретил негостеприимный прием жеманной дамы: ему
было предложено зайти еще когда-нибудь. Предчувствие еще больших трудностей
томило его. В ноябре Гаю Юлию предстоит оспаривать преторскую должность при
поддержке еще сохранявшего влияние Гая Мария, и жена Цезаря будет под
строжайшим наблюдением. Никто не сообщил Сулле о фуроре, который он произвел
в семействе Гая Мария, но жена Секста Цезаря, Клаудия, как-то поделилась
этой историей с мужем Аврелии на домашней вечеринке. И хотя внешне рассказ
был воспринят как анекдот, в глубине души Цезарь не нашел в нем ничего
забавного.
Благодарение богам за юного Суллу! Только с сыном он находил утешение и