"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

они могли бы провести остаток дней. Никогда не забывай, Марий-младший, что
простонародье не располагает ни деньгами, ни какой-либо собственностью. Я
открыл для простонародья путь в армию, я влил в Рим новую кровь, сделав
пригодным для больших дел сословие, прежде остававшееся совершенно
никчемным. Между прочим, солдаты из простонародья оказались мужественными
воинами: они продемонстрировали это в Нумидии, в Аквах Секстиевых, при
Верцеллах. Они сражались не хуже, если не лучше, чем солдаты старой выучки,
хотя те тоже не дали маху. Что же теперь, отмахнуться от них, смыть в
сточную канаву? Нет, их нужно усадить на землю. Я знал, что ни первый, ни
второй классы никогда не позволили бы им селиться на собственно римских
землях в Италии, поэтому и выступил с законопроектами о поселении их в
подобных местах, где как раз требуются новые жители. Они бы принесли в наши
провинции римский дух и подарили нам новых друзей. К сожалению, предводители
собрания и всадников считают Рим исключительным явлением, чьи привычки и
образ жизни ни следует распространять по миру.
- Квинт Цецилий Метелл Нумидийский, - с отвращением проговорил
Марий-младший. В доме, где он вырос, это имя никогда не произносилось с
любовью. Напротив, он никогда не слышал его без прозвища Хрюшка. Однако
Марий-младший поостерегся называть так этого человека в присутствии матери,
которая ужаснулась бы, услыхав от сына такое словечко: "хрюшка" была детским
эвфемизмом половых органов девочки.
- Кто еще? - спросил его Марий.
- Принцепс сената Марк Эмилий Скавр, великий понтифик[46] Гней Домиций
Агенобарб, Квинт Лутаций Катул Цезарь, Публий Корнелий Сципион Назика...
Прекрасно, достаточно. Они вызвали противодействие своих
клиентов-плебеев и сколотили фракцию, с которой не удалось сладить даже мне.
Потом - это случилось в прошлом году - они изъяли из употребления даже
названия законов Сатурнина.
- Его закон о зерне и его земельные законопроекты, - подхватил
Марий-младший, который теперь, вдали от Рима, отлично находил общий язык с
отцом и все время старался добиться от него похвалы.
- За исключением моего первого земельного закона, по которому моим
солдатам из простонародья позволено селиться на островах у африканского
побережья, - напомнил ему Марий.
- Кстати, муж мой, я кое-что хотела тебе сказать, - спохватилась Юлия.
Марий со значением посмотрел на Мария-младшего, но Юлия продолжала:
- Как долго ты собираешься держать на этом острове Гая Юлия Цезаря?
Может, ему вернуться домой? Ради Аврелии и детей ему следовало бы вернуться.
- Он нужен мне на Церцине, - жестко отрезал Марий. - Вождь из него
неважный, но никто никогда не работал над аграрными проектами так упорно и с
таким успехом, как Гай Юлий. Пока он остается на Церцине, работа идет, жалоб
почти не поступает, и результаты превосходны.
- Но так долго! - не уступала Юлия. - Три года!
- Пускай потрудится еще столько же. - Марий не собирался сдаваться. -
Ты знаешь, как медленно продвигаются обычно земельные дела: наблюдай,
возмещай убытки, разбирай бесконечные споры, преодолевай сопротивление
местных жителей... А Гай Юлий делает это просто мастерски! Нет, Юлия, ни
слова больше! Гай Юлий останется там, где он сейчас находится, пока не
закончит порученное ему дело.
- Тогда мне жаль его жену и детей.