"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

женщиной в истории Рима. Теперь, в зрелом возрасте, она руководствовалась
более осязаемыми ценностями, среди которых главную роль играл кладезь
здравого смысла, каким была ее собственная натура. Именно здравый смысл
подсказывал ей, что болтающие на нескольких языках маленькие патриции - это
вовсе не плохо. Более того, она полагала, что для них послужит превосходной
жизненной школой общение с теми, кому было недоступно осознать то величие,
на которое были обречены ее дети по праву рождения.
Чего Аврелия действительно опасалась, так это возвращения Гая Юлия
Цезаря, мужа и отца; на самом же деле он никогда не был толком ни тем, ни
другим. Если бы эти роли были ему знакомы, он бы, возможно, вел себя
безупречно, однако этого не происходило. Будучи истинной римлянкой, Аврелия
не знала и не хотела знать, прибегает ли он к услугам других женщин, чтобы
удовлетворять естественные потребности, хотя, ведая, что представляет собой
жизнь ее жильцов, она понимала: любовь зачастую делает женщин истеричками, а
то и толкает на убийство из-за ревности. Аврелии это казалось необъяснимым,
однако она признавала это как данность. Она лишь благодарила богов за то,
что они наделили ее трезвым умом и научили умению обуздывать свои чувства;
ей и в голову не приходило, что и среди женщин ее сословия есть немало
таких, которым знакомы припадки ревности и отчаяния.
Нет, окончательное возвращение Цезаря чревато неприятностями. Аврелия
была в этом твердо убеждена. Впрочем, она не портила себе настроение
тревожными ожиданиями, а получала от жизни удовольствие, не слишком
тревожась ни за здоровье своих маленьких аристократов, ни за язык, на
котором они щебечут. В конце концов разве не так же обстоит дело на Палатине
и Карине, где женщины доверяют детей нянькам со всех концов света? Разница в
том, что там никто не знает, к чему это приведет; дети становятся умелыми
притворщиками и склонны открывать душу не матерям, которых они мало знают, а
совсем другим женщинам.
Впрочем, маленький Юлий Цезарь был совсем особенным ребенком, при этом
весьма трудным; даже неглупая Аврелия предвидела неприятности, ибо посвящала
достаточно много времени раздумьям о способностях будущего сына. В гостях у
Юлии она призналась ей и Элии, что он сводит ее с ума; теперь она
радовалась, что проявила тогда слабость, поскольку результатом явилось
предложение Элии отдать его на воспитание учителю.
Аврелия, как и все, слыхала о существовании исключительно одаренных
детей, однако давно уже решила, что такие рождаются не у сенаторов, а в гуще
простонародья. Родители малолетних умников часто обращались к ее дяде и
отчиму Марку Аврелию Котте с просьбой помочь своим необыкновенным детям
сделать первые шаги в жизни с большим толком, чем это было возможно без его
помощи; за это родители и отпрыск будут обязаны ему по гроб жизни. Котте
такие просьбы приходились по душе, поскольку ему нравилась мысль, что он и
его сыновья смогут пользоваться преданностью облагодетельствованных им
одаренных свыше существ. При этом Котта был человеком практичным и разумным;
как-то раз Аврелия подслушала, как он говорил Рутилии, своей жене:
"К сожалению, дети не всегда оправдывают возлагаемые на них надежды.
Либо огонек сразу начинает гореть слишком ярко и преждевременно тухнет, либо
их захлестывает тщеславие и самоуверенность, чреватые крахом. Некоторые,
правда, оказываются полезными. Такие дети - сокровища. Именно поэтому я
никогда не отказываюсь помогать родителям".
Аврелия не знала, как Котта и Рутилия (мать Аврелии) относятся к