"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

попытаться меня понять. Рим уже не молод, хотя я не утверждаю, что он впал в
старческое слабоумие. Но ты прикинь: двести сорок четыре года им правили
цари, затем четыреста одиннадцать лет у нас была Республика. История Рима
насчитывает уже шестьсот пятьдесят пять лет, и все это время он становился
все могущественнее. Но многие ли древние роды все еще способны рождать
консулов, Аврелия? Корнелии, Сервилии, Валерии, Постумии, Клавдии, Эмилии,
Суплиции... Юлии не давали Риму консулов уже четыре сотни лет, хотя я думаю,
что при жизни теперешнего поколения в курульном кресле все же побывает
несколько Юлиев. Сергии слишком бедны, поэтому им пришлось заняться
разведением устриц, Пинарии так бедны, что готовы на что угодно, лишь бы
разбогатеть. Среди плебейского нобилитета дела идут лучше, чем среди
патрициев. И мне кажется, что если мы не проявим осторожность, Рим перейдет
во владение Новых людей, не имеющих великих предков, не чувствующих связи с
корнями Рима и безразличных в связи с этим к тому, во что Рим превратится. -
Он усилил хватку. - Аврелия, твой сын - представитель старейшего и
знаменитейшего рода. Среди доживающих свой век патрицианских родов одни
Фабии могут сравниться с Юлиями, но Фабиям уже три поколения приходится
брать приемных детей, чтобы не пустовало курульное кресло. Истинные Фабии до
того выродились, что уже прячутся от людских глаз. И вот перед нами -
Цезарь-младший, выходец из древнего патрицианского рода, не отстающий умом и
энергией от Новых людей. Он - надежда Рима, причем такая твердая, какой я уж
и не надеялся увидеть. Я верю: для того, чтобы вознестись еще выше, Рим
должен управляться чистокровными патрициями. Я бы никогда не мог высказать
этого Гаю Марию, которого люблю, но, любя, осуждаю. За свою феноменальную
карьеру Гай Марий причинил Риму больше вреда, чем пятьдесят германских
вторжений. Законы, которые он попрал, традиции, которые он уничтожил,
прецеденты, которые он напек! Братья Гракхи по крайней мере принадлежали к
нобилитету и относились к явлениям, воспринимаемым ими как проблемы Рима,
хотя бы с подобием уважения к mos maiorum - неписанным правилам, завещанным
нам предками. Другое дело Гай Марий: он отбросил mos maiorum и сделал Рим
добычей разномастных шакалов, существ, не имеющих и доли родства со старой
доброй волчицей, вскормившей Ромула и Рема.
Речь эта показалась Аврелии такой увлекательной и необычной, что она
почувствовала боль - до того широко распахнулись ее глаза; она не сразу
заметила, как сильно сжал Публий Рутилий Руф ее руку. Наконец-то ей
предлагали нечто существенное, путеводную нить, держась за которую, она с
юным Цезарем могла рассчитывать выбраться из царства теней.
- Ты обязана ценить достоинства юного Цезаря и делать все, что в твоих
силах, чтобы направить его по пути величия. Ты должна внушить ему
целеустремленность, осознание задачи, которую не сможет выполнить никто,
кроме него, - сохранение mos maiorum и возрождение былого могущества старой
крови.
- Понимаю, дядя Публий, - важно ответствовала она.
- Хорошо, - кивнул он и, вставая, потянул ее за собой. - Завтра, в три
часа пополудни, я пришлю тебе одного человека. Приготовь мальчика.
Так Гай Юлий Цезарь Младший стал воспитанником некоего Марка Антония
Нифона. Галл из Немоза, он был внуком выходца из племени саллувиев, которое
ревностно охотилось за головами во время беспрерывных набегов на
эллинизированное население Трансальпийской Галлии; в конце концов деда и
отца будущего воспитателя поймали отчаявшиеся массилиоты. Дед, проданный в