"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

глаза не привыкли к темноте. Затем, тихонько посмеиваясь про себя, он
зашагал по направлению храма богини Magna Mater. Завидя бездну сточной
канавы, он бросил туда свой пустой пузырек.
- Vale,[53] Хрюшка! - провозгласил он и воздел обе руки к насупленному
небу. - О, теперь мне лучше!

Глава 5

- Юпитер! - вскричал Гай Марий, откладывая письмо Суллы и поднимая
глаза на жену.
- Что случилось?
- Хрюшка мертв!
Утонченная римская матрона, которая, по мнению ее сына, не вынесла бы
словечка хуже, чем Ecastor,[54] и глазом не повела; она с первого дня
замужества привыкла, что Квинт Цецилий Метелл Нумидийский именуется в ее
присутствии позорным словечком "Хрюшка".
- Очень жаль, - произнесла она, не зная, какой реакции ждет от нее
супруг.
- Жаль? Какое там! Очень хорошо, даже слишком хорошо, чтобы это было
правдой!
Марий снова схватил свиток и развернул его, чтобы прочесть все сначала.
Разобравшись в письменах, он зачитал письмо жене вслух срывающимся голосом,
свидетельствующим о радостном возбуждении:
- "Весь Рим собрался на похороны, которые оказались самыми людными,
какие я только могу припомнить, - впрочем, в те дни, когда на погребальный
костер отправился Сципион Эмилиан, я еще не слишком интересовался
похоронами.
Поросенок не находит себе места от горя; он столько рыдает, столько
мечется от одних ворот Рима к другим, что оправдывает свое прозвище "Пий".
Предки Цецилиев Метеллов были простоваты на вид, если судить по портретам,
которым, видимо, можно доверять. Актеры, изображавшие этих предков, скакали,
как странная помесь лягушек, кузнечиков и оленей, так что я заподозрил, не
от этих ли тварей произошли Цецилии Метеллы. Странноватое происхождение...
Все эти дни Поросенок следует за мной по пятам - потому, наверное, что
я присутствовал при кончине Хрюшки, тем более что его дражайший tata не
отпускал мою руку, что дало Поросенку повод вообразить, будто разногласиям
между мной и Хрюшкой пришел конец. Я не говорю ему, что решение его папаши
пригласить меня на ужин было случайностью. Интересно другое: пока его tata
умирал, а также какое-то время после Поросенок забыл про свое заикание. Если
помнишь, он приобрел нарушение речи в сражении при Араузионе,[55] так что
можно предположить, что оно является просто нервным тиком, а не более
серьезным дефектом. По его словам, этот недостаток проявляется у него в эти
дни только тогда, когда он о нем вспоминает или когда ему надо выступать с
речью. Представляю себе, как он выглядел бы во главе религиозной церемонии!
Вот было бы смешно: все переминаются с ноги на ногу, пока Поросенок путается
в словах и то и дело возвращается к началу.
Пишу это письмо накануне отъезда в Ближнюю Испанию, где, как я надеюсь,
у нас будет славная война. Судя по докладам, кельтиберы окончательно
обнаглели, а лузитане устроили в Дальней провинции полнейший хаос, так что
мой неблизкий родственник из рода Корнелиев Долабелла, одержав одну или две