"Эдриан Маккинти. Миг - и нет меня " - читать интересную книгу автора

образом, о спорте. Так мы сидели и разговаривали, пока Фредди не наелся и не
сказал, что ему пора идти. Расставаться с ним мне было искренне жаль. От
него как будто исходила какая-то добрая сила, и рядом с ним любой человек
начинал чувствовать себя увереннее и спокойнее. Забывчивый, ленивый, Фредди
вряд ли являл собой идеал почтового служащего, но он был хорошим человеком и
к тому же - единственным чернокожим парнем, которого я знал в Нью-Йорке.
Спокойный, надежный, он многое знал и во многом разбирался; я, к примеру,
был не прочь узнать его мнение кое о чем, но об этом лучше было говорить не
при свете дня и не на трезвую голову. Кроме того, после известных событий
прошло слишком мало времени, чтобы я мог спокойно их обсуждать.
- Слушай, я, наверное, буду "У Карла" в пятницу вечером. Может,
заглянешь? - сказал я, когда Фредди, отдуваясь, поднялся, чтобы уйти.
- Ничего не выйдет. Уж извини. Только в понедельник, а лучше во
вторник, - ответил он.
- Ладно, во вторник. Только обязательно, а то я приду, а тебя не будет.
Не хочу торчать там как бельмо на глазу.
- Хотел бы я знать, что у тебя на уме, Майкл. Наверное, женщины, а? -
спросил Фредди, растянув рот до ушей.
Я кивнул и добавил, что обязательно должен встретиться с ним, но во
вторник я уже был в долбаной Мексике и сумел вернуться в Гарлем лишь много
позднее.
Я доел свинину, которая была до того напичкана глутаматом натрия, что у
меня едва не начались галлюцинации.
Потом я любезно попрощался с Саймоном и, выйдя на улицу, снова надел
бейсболку и очки. Как выяснилось, Фредди еще не ушел: он стоял тут же, на
углу, и трепался с каким-то костариканцем. Небрежно представив меня своему
приятелю, Фредди неожиданно огорошил меня вопросом о том, продолжаю ли я
встречаться с той грудастой, рыжеволосой красоткой. Он не назвал имени, но я
знал: он мог иметь в виду только Бриджит! Я-то думал, что о наших встречах
не знает ни одна живая душа, но если об этом пронюхал гребаный письмоноша,
значит, об этом известно и половине города.
Кое-как взяв себя в руки, я сказал Фредди, что никогда не встречался с
такой девушкой и что он, верно, обознался.
Поспешив расстаться с обоими, я отправился к остановке надземки,
раздумывая, не позвонить ли мне миссис Лопате (я все-таки узнал, что ее
зовут Ребеккой). Она говорила, что будет ждать моего звонка, но, подумав еще
немного, я решил, что не буду больше с ней встречаться. По крайней мере
здесь, в Нью-Йорке, у меня должна быть только одна девушка - Бриджит. Она
принадлежит мне. Она - моя. То, что Темный имеет на нее какие-то виды, меня
смущало мало. Я был уверен, что в конце концов он совершит какую-нибудь
глупость, например, напьется или ударит ее. Тогда Бриджит прибежит ко мне, и
мы улетим далеко-далеко, за океан. Там мы будем в безопасности и...
Но тут подошел поезд, я сел в него и поехал в Бронкс.

Меня довольно сильно смущало то обстоятельство, что теперь я был
замешан в убийстве. Как ни крути, а мы все же были причастны к тому, что
Дермот отправился к праотцам, и я был уверен, что последствия не заставят
себя ждать. Легавые возьмут след и будут искать меня, методично обходя один
дом за другим и врываясь в квартиры. Неумолимо, безжалостно... Так, во
всяком случае, бывало в кино. В реальной жизни, впрочем, на смерть Дермота