"Пол Макоули. Звездный оракул ("Слияние" #3)" - читать интересную книгу автора

наряд его состоял из одних драных брюк, подпоясанных куском старой,
истрепанной веревки. На розовато-серой коже не росло ни единого волоска, а
невыразительное, круглое, как сыр, лицо выглядело почти уродливым. Лезвие
топора почернело от пламени, топорище сгорело, и теперь его заменила
толстая ветка сосны, которую очистили от коры и насадили на нее топор,
закрепив тщательно выструганными клиньями. Его напарник обрубал сучья с
поваленной сосны, неумело орудуя кинжалом с изящной рукояткой из слоновой
кости. Невысокий, хрупкий, с прилизанными волосами, он был похож на
потерпевшего кораблекрушение щеголя: грязные, изношенные ботинки, черные
брюки, рваная белая рубаха с вышитым воротом. Двойная кожаная бечевка с
висящим на ней керамическим диском обвивала длинную гибкую шею, а высоко на
запястье болтался оберег - сплетенный из шерсти нутрии браслет, украшенный
мелкими черными жемчужинками. Работая, он то и дело поглядывал на
ярко-синее небо над поросшим деревьями берегом.
Эти двое уже построили плот, который лежал сейчас у самой воды.
Нехитрое сооружение состояло всего из полудюжины стволов голубой сосны,
скрепленных несколькими поперечинами и полосками шкуры болотной антилопы.
Сверху плот устилали наваленные кучей охапки камыша. Теперь двое мужчин
готовили погребальный костер. Он был наполовину готов и располагался в
центре поляны. Слой стволов сосен и камедных деревьев укладывался
крест-накрест на предыдущий; все щели забивались сухим камышом и смолистой
сосновой хвоей. Неподалеку лежал труп третьего человека. Его укрывали
свежесрубленные пушистые ветки, и все же тучи черных и бронзовых мух уже
нашли к нему дорогу. Чуть дальше горел небольшой костер из мелких сучьев и
щепок, и дым от него белым ароматным столбом поднимался к безоблачному
небу. Над огнем коптились длинные, узкие полосы мяса; высыхая, они
скручивались в причудливые спирали.
Эту сцену окружала картина страшных разрушений. Непонятная сила
пригнула болотные кедры, камедные деревья, голубые сосны. Все они
накренились в одну сторону. Несколько крупных деревьев рухнуло, выворотив
корявыми корнями пласты глинистой почвы. От прекрасных голубых сосен,
окутывавших своими кронами гребень острова, остался лишь пепел и дымящие
головешки. За поляной, где работали эти двое, расползалось глянцевое пятно
оплавленного грунта с широкой, но неглубокой впадиной посередине; от
усыпанной черными хлопьями воды поднимался столб горячего пара.
Один только звон топора нарушал знойную тишину берега; казалось,
природа оцепенела от совершенного здесь злодеяния. По одну сторону, позади
центрального гребня и заболоченной бухточки, пролегали невысокие черные
утесы старой береговой линии, а вдоль края мира тянулась узкая полоса
сухого кустарника; по другую, за мелководьем уснувшего залива, раскинулись
до самого берега Великой Реки топкие заросли пожелтевшей осоки. Стояла
полуденная жара.
Худенький юноша обрубил последний сучок с соснового ствола, устало
распрямил спину и снова взглянул на небо.
- Не понимаю, зачем очищать бревна, - проворчал он. - Все равно мы их
сожжем. Видно, Тибор, ты просто любишь вкалывать, вот и ищешь себе работу.
- Погребальный костер нужно складывать аккуратно, маленький
господин, - назидательно произнес Тибор в такт ритмичным ударам топора. -
Нельзя, чтобы он развалился, когда начнет гореть, так что сучья следует
обрубить.