"Пол Макоули. Записать Ангела" - читать интересную книгу автора

подумал, видит ли она все то, что так ясно ему, то, как окончится ее
история, если она останется в этом городе.
Ангел задумалась над его словами. "Я долгое время была вне истории",
сказала она наконец. "И не уверена, что снова хочу стать ее частью." Она
вскочила так быстро, что опрокинула табурет, и ушла.
Господин Нараян остерегся последовать за нею. Тем вечером, когда он
сидел на своем балконе, наслаждаясь сигаретой под гибельным блеском Глаза
Хранителей, к нему прибыл удаленник. Лицо Дрина материализовалось над
серебристой пластинкой удаленника сообщило, что коллеги женщины узнали, что
она здесь. И они идут за ней.


***
Когда корабль подлетел ближе и повис сверху на ослепительном блеске,
что толкал его, господин Нараян попробовал оценить его форму. Это был
гигантский черный клин, составленный из множества ярусов плоских пластин,
подымавшихся выше самых высоких здания города. Маленькие огни, в основном
красные, сверкали здесь и там внутри его остроугольного панциря. господин
Нараян смел нескольких москитов со своих голых рук, и смотрел, как черный
корабль движется на черном небе, пустом, если не считать Глаза Хранителей и
нескольких тусклых звезд гало. Здесь, в срединной точке мира, родная
Галактика не восходит на небе до зимы.
Толпа росла. И становилась беспокойной. Волны эмоций прокатывались взад
и вперед. Господин Нараян чувствовал, как эти волны прокатываются по
горожанам, столпившимся вокруг него, хотя впервые за все то время, что он
прожил с ними, он едва понимал, что они означают.
Ему позволили пройти сквозь толпу с обычным для граждан почтением, и
теперь он стоял близко к краю вихрящейся тучи машин, которые защищали док, и
примерно в двадцати шагах от магистратов, которые нервно размахивали своими
стеками. Густой дрожжевой запах толпы наполнил его ноздри. Ее гудящее
беспокойство то повышалось, то понижалось, и пронзает его до мозга костей.
Время от времени какая-нибудь машина испускала вспышку огня, проходящую над
передними рядами толпы, и глаза мужчин и женщин пусто отсвечивали оранжевым
блеском, словно множество маленьких искорок.
Наконец корабль миновал храмовый комплекс на том краю города, что
примыкал к верхней части реки. Черный клин корабля возвышался над частоколом
стройных шпилей и башенок храма. Световые двигатели включили реверс, волны
разбились белыми бурунами на ступенях за водоворотом машин и цепью мрачных
магистратов.
Рокот толпы резко возрос. Когда толпа хлынула к барьеру, оборонявшемуся
машинами, господин Нараян обнаружил, что его несет вперед. Люди вокруг
цветисто извинялись за причиняемое неудобство, пытаясь минимизировать свой
контакт с ним в давке, как улитки избегают соли.
Вихрь машин разбился на кольца, а магистраты подняли свои стеки и
прокричали единственное слово, потерявшееся в реве толпы. Люди в передних
рядах упали на колени, закрывая руками глаза и воя: машины поразили их
зрительные нервы.
Господин Нараян, к которому машины отнеслись с тем же почтительным
уважением, что и граждане, внезапно обнаружил себя изолированным среди
стонущих и плачущих граждан, лицом к лицу с рядом магистратов. Один