"Алистер Маклин. Полярная станция "Зебра"" - читать интересную книгу автора

на пару секунд.
- Гороховый суп. Густой, желтый и наваристый. Ни хрена не понимаешь.
Попробуем камеру, а?
Я взглянул на Хансена, а тот мотнул головой на переборку напротив,
где как раз расчехляли белый экран.
- Все новейшие удобства, док. Собственное ТВ. Камера установлена на
палубе и защищена толстым стеклом, дистанционное управление позволяет
очень даже легко поворачивать ее вверх и вокруг, да куда хочешь.
- Новейшая модель, наверно? На экране появилось что-то серое,
размытое, неопределенное.
- Самая лучшая, какую можно купить, - ответил Хансен. - Это просто
такая вода. При такой температуре и солености она становится совершенно
непрозрачной. Как густой туман для зажженных фар.
- Выключить огни, - приказал Свенсон. Экран совсем потемнел. Включить
огни... - Та же серая муть на экране. Свенсон вздохнул и повернулся к
Хансену. - Ну что, Джон?
- Если бы мне платили за воображение, - тщательно подбирая слова,
произнес Хансен, - я бы сумел вообразить, что вижу топ "паруса" вон там, в
левом уголке. Слишком уж сумрачно там, капитан. Придется играть в жмурки,
ничего другого не придумаешь.
- Я предпочитаю называть это русской рулеткой, - у Свенсона было
безмятежное лицо человека, покуривающего воскресным днем на свежем воздухе.
- Мы удерживаем прежнюю позицию?
- Не знаю, - Рейберн оторвался от табло. - Трудно сказать что-то
наверняка.
- Сандерс? - вопрос человеку у ледовой машины.
- Тонкий лед, сэр. По-прежнему тонкий лед.
- Продолжайте наблюдение. Опустить перископ... - Свенсон убрал
рукоятки и повернулся к офицеру по погружению. - Давайте подъем, но
считайте, что у нас на "парусе" корзина с яйцами, и надо сделать так,
чтобы ни одно не разбилось.
Снова заработали насосы. Я обвел взглядом центральный пост. Все были
спокойны, собранны и полны внутреннего напряжения. На лбу у Рейберна
проступили капельки пота, а голос Сандерса, монотонно повторяющего "тонкий
лед, тонкий лед", стал преувеличенно ровным и невозмутимым. Тревога
сгустилась настолько, что, казалось, ее можно пощупать пальцами. Я тихо
обратился к Хансену:
- Что-то не вижу радости на лицах. А ведь еще сотня футов над головой.
- Осталось всего сорок, - коротко ответил Хансен. - Измерение ведется
от киля, а между килем и топом "паруса" как раз шестьдесят футов. Сорок
футов минус толщина самого льда... А тут может подвернуться какой-нибудь
выступ, острый, как бритва или игла. И запросто проткнет наш "Дельфин"
посередке. Вы понимаете, что это значит?
- Стало быть, пора и мне начинать волноваться? Хансен усмехнулся, но
улыбка получилась безрадостной. Мне тоже было не до смеха.
- Девяносто футов, - доложил офицер по погружению.
- Тонкий лед, тонкий лед... - пел свою арию Сандерс.
- Выключить палубные огни, огни на "парусе" оставить включенными,
произнес Свенсон. - Камера пусть вращается. Сонар?
- Все чисто, - доложил оператор сонара. - Кругом все чисто... пауза,